– Простите! Извините! – У Джин даже спина заболела от частых поклонов, которыми сопровождались ее извинения.

Она глотала горькие слезы, глядя на спины уходящих посетителей, которые не только не съели заказанные блюда, но – конечно же – и не заплатили за них.

С каждым днем долги увеличивались. После ухода шеф-повара доход резко снизился. Они задолжали за аренду, им нечем было платить зарплату, так что Джин распустила сотрудников. В ресторане остались только Джин с матерью и помощница по кухне.

Однажды помощница прибежала с опозданием, задержавшись в банке. Торопясь поделиться чем-то важным, она начала говорить, даже не отдышавшись:

– Идите, посмотрите! Там, на главной улице… ресторан… открылся.

– Правда? Может, это из-за него у нас нет клиентов…

Джин и ее мама не слишком заинтересовались новостью. Из-за спада в экономике одни места закрывались, другие открывались – в этом не было ничего удивительного.

– Но он совсем как наш. Даже название такое же!

На этих словах они замерли.

Чуть позже, глядя на вывеску – «Истина вкуса», – мама Джин простодушно спросила:

– Ну и чем же они похожи?

Джин дотронулась до руки мамы и указала на растяжку перед рестораном.

Ресторан «Истина вкуса»

(прежнее название – «Жемчужина вкуса») возвращается в обновленном виде.

Все тот же вкус, все те же цены!

В честь открытия напитки бесплатно!

Владельцы называли свой ресторан новой версией «Жемчужины вкуса».

– Какое-то безумие! – всхлипнула мама и прикрыла рот рукой.

Джин ничего не сказала, хотя ей хотелось закричать: «Черт, мы пропали!»

Они зашли внутрь. Было около часа дня, и зал был полон. Идя по шумному залу, они обнаружили, что многое здесь им знакомо. Причина, по которой новое место казалось привычным, была проста: людей, работавших здесь, они хорошо знали.

– Добро пожаловать. Скоро появится свободное место, нужно немного подождать. – К ним подошел тот самый уволившийся сотрудник, который говорил, что у него заболела мать.

– Ой-ой! – Увидев бывших работодателей, сотрудник испугался и сбежал на кухню.

Джин и мама последовали за ним и увидели других работников, которые ушли из их ресторана. Шеф-повар тоже была среди них.

Джин громко крикнула:

– Кто здесь главный? Как вам не стыдно?!

Сзади раздался знакомый голос:

– Что вы тут устраиваете? А ну-ка, выметайтесь!

Голос принадлежал той самой Кёнхи, которая была когда-то их соседкой.

– Кёнхи, почему ты здесь? – наивно спросила мама Джин, повернувшись к женщине. Она не могла поверить своим глазам.

– Это мой ресторан, где же мне еще быть, – заявила Кёнхи без тени смущения.

Джин точно молнией пронзила догадка.

– Вот это мы вляпались, – пробормотала она себе под нос, а затем обрушилась на Кёнхи: – Как вы могли так поступить с нами? Как вы могли продать ресторан со всеми правами на него, а потом открыть такой же прямо по соседству?

– Почему «такой же»? У вас «Жемчужина вкуса», а у меня «Истина вкуса», – спокойно ответила Кёнхи.

– Да какое бы ни было название – они одинаковые!

– Одинаковые? Дерьмо и бобовая паста для тебя тоже одинаковые? Что за бред ты несешь?

– Тогда что вы на это скажете? – Джин указала на растяжку над входом в ресторан, где было написано, что раньше ресторан назывался «Жемчужина вкуса».

– Ну уберу, если хотите.

Кёнхи вышла на улицу и вернулась с растяжкой в руках.

– Да что вы за человек-то такой, да как вам не… – Джин разнервничалась и уже не контролировала себя.

Мама взяла Джин за руку, не давая договорить:

– Не надо. – Голос у мамы был на удивление спокойным.

– Кёнхи, как так получилось? Ты говорила, что оставишь бизнес и поедешь в путешествие. Почему же ты опять… – Фраза оборвалась.

Джин поняла, что ошиблась: мама была раздавлена происходящим, а вовсе не спокойна.

– Люди меняют свои решения, что ж такого. Я отдохнула пару дней и поняла, что не могу сидеть сложа руки.

Тогда вместо мамы, пребывавшей в оцепенении, заговорила Джин:

– Это чистой воды развод. Думаете, я это так оставлю? Среди моих друзей есть адвокаты. Будете сидеть за мошенничество!

Про друзей она, конечно, приврала, но посадить Кёнхи хотела совершенно искренне.

– Ой, как страшно. Ну попробуй, попробуй, – с усмешкой ответила Кёнхи, уверенная в своей непобедимости.

– Думаете, не смогу? Вы у меня еще попляшете!

Некоторые посетители ресторана стали уходить, жалуясь на шум. Тогда у Кёнхи в глазах зажегся недобрый огонь, и она заорала:

– Вы специально мешаете мне работать? Сами ко дну идете и меня с собой тянете?

Джин, разозлившись, отвечала тем же:

– А вот и да, раз такое дело, то и ты с нами ко дну пойдешь!

– Что?! Еще и тыкать мне вздумала, девка? Ты как к старшим обращаешься? Совсем стыд потеряла?

– После всего, что сделала, еще и уважения требуешь? Скажи спасибо, что вообще за человека тебя считаю!

– Только посмотрите, как язык развязался! – взвизгнула Кёнхи и ткнула пальцем в мать Джин. – Хорошо же ты дочку воспитала. И часто она грубит старшим и спорит со всеми? Повезло же тебе!

У Джин перехватило дыхание. Она была готова вцепиться Кёнхи в волосы, но мама ее остановила.

– Только попробуйте еще раз заявиться! Вызову полицию и потребую компенсацию за то, что мешаете работать, а уж они пусть разбираются! – вопила Кёнхи.

– Мам…

Но мама продолжала молчать, поджав губы. Увидев потерянное выражение ее лица, Джин тоже не знала, что еще сказать.

Вечером того же дня Джин спросила:

– Мам, ну почему ты стояла там истуканом и молчала? Надо было хоть обругать ее как следует!

Мама ответила безжизненным голосом:

– Ну, поругалась бы я с ней, а что это изменит? Если бы это помогло, я бы и на колени встала. Все бы отдала. Но тут ничто не поможет, так зачем ругаться?

– На душе стало бы легче, по крайней мере.

– Думаешь, от ругани мне станет легче?

Из ее глаз потекли слезы. Джин впервые видела маму плачущей.

– Мне так жаль, доченька. Ты с таким трудом зарабатывала эти деньги, а теперь все они вылетели в трубу… Я дура, просто старая дура… – всхлипывала мама, ее плечи дрожали.

– Мам, не плачь. Я это так не оставлю. Я им всем отомщу: и Кёнхи, и всем этим теткам с кухни.

Джин сжала зубы.

– Какая месть, о чем ты говоришь? Умнее не про месть думать, а про собственное счастье.

«Погляди, куда тебя завели мысли о собственном счастье», – подумала Джин, но промолчала, не желая делать маме еще больнее.

Дальше стало еще хуже. Джин выставила ресторан на продажу и через агентов по недвижимости, и