Он смотрел на неё хитрыми прищуренными глазами.

Серо-синие, у Вики карие! Красивые… Дожила, по молодым парням бегаю! Ленка бы сейчас с хохоту умерла. Если нравится, почему я должна себе в чём-то отказывать?

Он выключил свет, оставил гореть торшер, от него шёл приглушенный жёлтый свет, в окнах застыли силуэты питерских заснеженных крыш, огромная луна неподвижно висела в небе.

– Почему у тебя нет занавесок?

– Зачем? Я люблю просыпаться, видеть небо и понимать, что я живу. Иди ко мне…

В его голосе было что-то похожее на нежность.

Она почти забыла это приятное чувство женской покорности. Только Виктор вызывал нечто подобное, только гораздо сильнее, может, оттого, что с ним всё было впервые, и повторить подобное невозможно. С Виктором – как в омут, с Вадимом осторожничала, не верила до конца, что сможет опять полюбить.

Они стояли у окна, он обнимал её, не смея поцеловать.

Он думает, я не хочу этого, или стесняется?

– У тебя есть кто-нибудь? – зачем-то спросила Соня.

Не может быть, что у него никого нет, или разошёлся недавно. Такие одни не бывают.

– Нет!

Продолжать дальше эту тему было бесполезно, он не хотел, она почувствовала по тому, как ослабли его руки, и Соня совсем не ощущала их.

Значит, кто-то был, совсем недавно, раз так болезненно реагирует.

Было совершено непонятно, как вести себя.

Просто переспать – не тот случай. Может, уйти, пока не поздно? Если это твоё, оно никуда не денется.

Не хотелось всё испортить, была не готова, ей надо время разобраться в себе, в нём.

– Мне надо домой.

Соня не верила, что у неё хватило силы воли сказать эти слова.

– Как хочешь. Я отвезу тебя.

Наверное, он не уверен, насколько я ему нравлюсь, чтобы спать с генеральным директором крупной компании.

Соне стало грустно, но она держалась. Город был пустой, и они доехали за десять минут. В окне силуэт.

Наташа, скорее всего, маячит, ждёт, не ложится.

У парадной стоял охранник и с любопытством приглядывался, кто привёз Соню в столь поздний час.

– Первого января я уезжаю на две недели к солнцу и океану. А ты?

– Я в горы, на лыжи. Значит, увидимся в новом году.

Он улыбнулся и коснулся рукой её щеки.

– Я могу звонить тебе иногда?

Соня кивнула, и ей захотелось исчезнуть.

Она начинала жалеть, что не осталась у Вадима, ей было хорошо, и она увидела бы питерское небо, а солнца в конце декабря не бывает, хотя кто его знает!

Мы никогда не знаем…

В семь утра позвонил Автандил.

– Ты что, с ума сошёл? В такую рань!

– Я не сошёл, я волновался. Ты внезапно исчезла с банкета, даже Лизе ничего не сказала. Кстати, Вадима я тоже больше не видел.

– Ерунда какая-то! Давай позже, спать хочу… Тоже мне, Отелло!

Новый год решили справлять в своём ресторане. Авто пригласил грузинский ансамбль и самых близких друзей. Справили хорошо, по-семейному. Соня выплясывала лезгинку и чуть не пустила слезу под «Тбилисо», знакомую с самого детства. Позвонила, поздравила Лену, маму с Олежкой, Ольгу, Оксану и всю её семью, даже Антона, племянника Ленкиного, а Вадим так и не позвонил. Домой вернулись не поздно, чемоданы собраны накануне, завтра улетать. Охранник протянул Соне большую коробку и хрупкую белую орхидею в горшочке:

– Просили передать. От кого – не сказали. Я спросил для порядка. Какой-то парень.

И добавил:

– Молодой.

– Высокий? Волосы светлые?

– Да нет вроде… не помню… парень как парень.

От охранника попахивало водкой, видно, за Новый год накатил. В коробке лежали новогодние игрушки и открытка «С Новым годом!».

НЕ БОЙСЯ МЕНЯ, СОНЯ!

Она перечитывала и перечитывала эти простые слова, хотелось его увидеть, всё бросить и побежать на Марата, совсем ведь рядом.

Что он сейчас делает? Один дома? Почему он должен быть один? У него есть родители, друзья. Может, по случаю праздника помирился с девушкой…

Наталья, довольная, улыбалась у неё за спиной.

– Давайте спать ложиться, не встанете завтра. Или так и будешь всю ночь в открытку пялиться?

Соня с Лизой не заметили, как долетели до острова, пересадка в Париже была быстрой, томиться не пришлось. После питерской изморози они оказались в жарких тропиках, к этому трудно было привыкнуть, и всегда невероятно радовало.

Лиза довольная: наконец-то они останутся с мамой совсем одни, и мама будет принадлежать только ей. Хотелось спросить, куда она убежала с праздника? Что её связывает с этим симпатичным блондином? Почему-то она не заметила его больше среди гостей, может, они ушли вместе? Лиза хотела видеть её счастливой, но всегда немного ревновала ко всем, независимо, мужчины или женщины, только не к папе – он никогда не стоял между ними.

Соня только сейчас, оказавшись в этом райском месте, поняла, как устала. Удивительно, она не чувствовала этого в Петербурге, катишься по жизни, не считая дней, а словно на месте топчешься, что-то главное утеряно, и совсем не понимаешь, где оно и как искать.

Наверно, настанет день, когда придёт спокойствие, и отступят сомнения, и вечное «что», «почему», «зачем»… Стану самым счастливым человеком!

Автандил звонил каждый день, интересовался, как проходит отдых.

Заботливый! Интересно, смогла бы она жить под такой постоянной опекой? Раньше – точно нет. Сейчас?..

Ей было трудно ответить, хотя последнее время всё чаще задумывалась. Почему она ищет в жизни то, что способно причинить лишь боль? И этот мальчишка… Удумала себе не пойми что, а он и не звонит, значит, хорошо ему. Мама и то оказалась умней, нашла человека для жизни, одни интересы, заботятся друг о друге, в огороде своём копаются, и так до конца. Лена тоже знает, чего хочет, и от этого счастлива. Анька знала, но у неё не получилось.

Только я маюсь, места себе не нахожу.

Вадим не выходил из головы. Вот прицепился! Всё не так просто, есть у него история, которую он пытается спрятать – от себя самого в первую очередь. Господи, зачем я думаю об этом?

Вокруг под зонтиками расположились семейные пары, молодые и не очень. Карапузы усердно копали совочками песок, кто постарше завели компанию и носились по территории отеля в поисках приключений. Совсем рядом на лежаках пристроились влюблённые, скорее всего, итальянцы. Они пили холодное шампанское и о чем-то весело болтали, потом пошли, держась за руки, к океану. Она смотрела с грустной завистью, как он обнимает её в воде, как красиво они смотрятся вместе, и это настоящие чувства, и все обстоятельства жизни