Глава семнадцатая

Красный и вызывающе блестящий «Мини Купер» припаркован прямо напротив того места, где я схожу на берег с парома, а невысокий азиат с красивым, почти женственным лицом направляет меня к нему, не замечая моей неуверенности и страха.

– Вам раньше приходилось водить «Мини», мисс Кавендиш? – осведомляется он, прижимая к груди планшетку. Несмотря на его миниатюрный рост, мне приходится бежать рысцой, чтобы не отстать от него. Я качаю головой, чувствуя, что мне становится трудно глотать. Когда мы подходим к машине, он шариковой ручкой отмечает ее текущее состояние на схематическом изображении автомобиля, прикрепленном к планшетке, и я надеюсь, что завтра, когда я буду возвращать «Мини», на нем по-прежнему не будет ни царапины. Азиат открывает дверцу машины и наклоняется внутрь, чтобы продемонстрировать, как завести двигатель, где находятся рычаги управления и индикаторы и как пользоваться встроенной спутниковой навигацией. Затем опускает ключ-брелок в мою дрожащую ладонь и оставляет меня в одиночестве. Я стою столбом, не зная, хватит ли у меня смелости сесть за руль по прошествии всех этих месяцев.

В Лондоне было легко не водить машину, ведь станция метро находилась в нескольких минутах ходьбы от нашего дома. Даже в Бате, когда мне нужно съездить в город или навестить родителей, я могу сесть на автобус. «Машина – это пустая трата денег», – говорю я маме и папе, когда они выражают беспокойство по поводу того, что я вообще не сажусь за руль после той аварии. Моя «Ауди» была списана в утиль, но страховая компания выплатила мне пару тысяч, и все настаивали на том, что мне нужно купить новый автомобиль, так сказать, «снова сесть в седло». Но потом я встретила Алисию, затем последовала попытка самоубийства, срыв. И когда я достаточно оправилась, чтобы покинуть психиатрическую больницу и остаться жить с родителями, машина стала не нужна. Во всяком случае, я так себе говорила. Но на самом деле мне просто страшно. В последний раз, когда сидела за рулем, я убила свою сестру-близнеца. А что, если я подвергну опасности жизнь кого-то еще?

Сглотнув желчь, поднимающуюся в горле, я проскальзываю на водительское сиденье и осторожно трогаю руль. Я вряд ли смогу причинить сильный вред, если буду ехать на «Мини», верно? Молодая мама с коляской переходит дорогу перед тем местом, где стоит мой автомобиль, и я содрогаюсь, представляя, как врезаюсь в нее, как капот машины подбрасывает коляску высоко в воздух, как кричит ребенок… Я борюсь с позывами к тошноте. «Не знаю, смогу ли я это сделать».

Я жду, пока молодая женщина благополучно выкатит коляску на тротуар, и только потом набираюсь смелости, чтобы вставить ключ-брелок в прорезь на приборной панели и робко нажать на кнопку зажигания. Некоторое время я сижу в машине, пока та мерно урчит мотором, и меня тошнит от одной мысли о том, что мне придется вести автомобиль по улицам Кауса. Я поворачиваю голову. Блеск послеполуденного солнца отражается от моря вдалеке, белый треугольный парус яхты покачивается вверх-вниз. Я делаю глубокий вдох, чувствуя в воздухе солоноватый привкус, и закрываю глаза, вспоминая мантру, которой научила меня Дженис. Чтобы успокоить нервы, я мерно дышу, концентрируясь на вдохе и выдохе. Вдох и выдох.

Затем я слышу мягкий голос Люси у себя над ухом – так отчетливо, как будто она сидит на переднем пассажирском сиденье рядом со мной. «Это не твоя вина. Ты справишься, Аби». Я выжимаю сцепление, перевожу рычаг на первую передачу и плавно нажимаю на педаль газа, с изумлением наблюдая, как машина начинает медленно отползать от бордюра и выезжать на дорогу.

И я не могу сдержать улыбку, расплывающуюся по моему лицу, когда слышу, как рядом со мной хлопает в ладоши Люси, пока я веду машину – на самом деле веду – в сторону Кауса.

Из окна гостиницы формата «постель и завтрак», которую Миранда забронировала для меня, открывается вид на пристань для яхт, а владелица напоминает мне мою покойную бабушку. Когда я прибываю на место, она начинает хлопотать вокруг меня, спрашивая, может ли она приготовить мне утром завтрак и не хочу ли я, чтобы мою дорожную сумку отнесли в спальню. Я вежливо отклоняю все предложения о помощи и скрываюсь в своей комнате, маленькой, но приятной, в стиле шебби-шик [11]. Я быстро достаю свои умывальные принадлежности, потом вешаю в выкрашенный в белый цвет шкаф брюки, которые надену завтра на интервью. Признаться, я испытываю некоторую нервозность, смешанную с приятным волнением, – от того, что мне выпал шанс взять интервью у Патрисии Липтон. В комнате прохладно, хотя на улице светит солнце. Я достаю из сумки кардиган и ненадолго утыкаюсь в него носом, чтобы вдохнуть успокаивающий аромат дома. Дома Беатрисы. Потом накидываю кардиган и направляюсь в сторону пристани, ветерок развевает мои волосы, в воздухе витает запах рыбы и жареной картошки, слышатся меланхоличные крики чаек, и я вспоминаю Люси и свое детство у моря – в таких же местах, как это. Я вспоминаю, как бегала следом за ней – всегда бегала следом, хотя никогда не могла ее догнать, – и на нас были одинаковые красные купальники с оборками понизу. На бегу желтые волосы Люси, собранные в хвостик, мотались туда-сюда, и мы звонко хохотали, сжимая в пухлых ручках блестящие пластмассовые вертушки, наши лица были измазаны мороженым, а мама и папа шли за нами с гордыми улыбками, когда незнакомцы останавливались, чтобы сказать, какие мы красивые, какие одинаковые. Слишком одинаковые, как оказалось.

Я иду дальше, минуя пристань, у которой теснятся бело-голубые яхты, по булыжным мостовым городского центра, по набережной, где на деревянных скамейках сидят пенсионеры и смотрят на море, – и в итоге добираюсь до пляжа. Я ковыляю по гальке, поражаясь тому, как здесь тихо – несмотря на то, что сейчас июль, самый разгар лета. Несколько семей наслаждаются последними лучами солнца, редкие парочки сидят там и тут, держась за руки или привалившись к стене, отделяющей пляж от дороги. Я останавливаюсь у самой кромки воды в босоножках и джинсах, подвернутых по щиколотку, и наслаждаюсь тем, как теплые морские волны лижут мои пальцы. В начале следующего месяца мне исполнится тридцать лет. Каждый раз, когда я думаю об этом, ощущаю колющую боль под ребрами, чувство потери, ощущение того, что я иду по жизни в одиночку, а не делю эти вехи с Люси. Я становлюсь старше, в