— Кэп! — Гриффин, нахмурившись, бежал к пристани, в обеих руках он держал стаканчики. — Что случилось?

— Похоже, из-за короткого замыкания началось возгорание, и огонь быстро распространяется.

К этому моменту пламя охватило весь капитанский мостик, пассажиры тщетно пытались потушить его, черпая воду стаканчиками. Ни на ком не было спасательного жилета.

— Бегите домой к отцу, — сказала Лана, подталкивая своих дочерей к причалу. — Пусть позвонит 911, скажет, что тут в порту на яхте из-за короткого замыкания начался пожар. Капитан Киган на месте происшествия, но не на дежурстве.

Девочки бросились со всех ног, и Лана принялась расстегивать молнию на дутой куртке.

Гриффин поставил напитки и, взявшись за ворот толстовки, стащил ее через голову.

Эверли с вытаращенными глазами смотрела, как он раздевается.

— Что ты делаешь?

— В пятидесятиградусной воде[13] холодовой шок наступает меньше чем за минуту. — Он скинул ботинки. — Вторая смена в лучшем случае прибудет сюда через пять минут. Если очень повезет. Это слишком долго.

Одетый лишь в майку и боксеры, Гриффин совершил великолепный прыжок ласточкой и скрылся в темной неспокойной воде. Сердце Эверли подскочило к горлу.

— С ним все будет в порядке. — Лана сбросила кроссовки и расстегнула пуговицу на джинсах. — Брэнтли отлично плавает. И я тоже.

В течение следующих минут Эверли до крови кусала ногти, наблюдая, как Гриффин и капитан Киган носятся от пристани к горящей яхте и обратно, помогая утопающим добраться до берега. И рук буквально не хватало. В который раз возвращаясь к причалу, они не заметили, как из воды высунулась кисть — и вновь скрылась через мгновение.

Эверли даже не задумалась.

Вода ужалила ее словно тысячей игл. В старших классах она плавала дистанцию 100 ярдов[14] брассом и 400 ярдов[15] свободным стилем, на каникулах подрабатывала спасателем в бассейне. Но это было десяток лет назад. Конечно, Эверли нельзя было назвать плохим пловцом, но она никогда не плавала в настолько холодной воде. И в отличие от Гриффина и капитана Киган, не разделась, нырнула в вязаном платье с капюшоном.

В полудюжине ярдов из воды показалось лицо девушки — та боролась с волнами, пытаясь не дать им захлестнуть ее с головой.

Адреналин выбросился в кровь. Эверли усерднее заработала ногами. Если бы только у нее был спасательный буй, надувной круг, хоть что-нибудь!

Глядя на Гриффина и Лану, можно было подумать, что все просто: тащишь жертв к берегу, придерживая их под мышками и плывя за счет ног.

— На помощь! На помощь! — На всякий случай набрав полные легкие воздуха, Эверли обхватила женщину и постаралась приподнять ее голову над водой. — Давайте, — пропыхтела она. — Все будет хорошо!

Она отталкивалась ногами быстро и сильно, сжав губы, чтобы вода, бьющаяся о подбородок, не попала в рот. Когда показался причал — всего в каких-то 10 ярдах[16], — незнакомка запаниковала и начала брыкаться. Тыльная сторона ее ладони уперлась Эверли в висок, пальцы запутались в волосах в поисках опоры, и Эверли с головой ушла под ледяную воду.

В груди жгло. Тридцать секунд. В среднем именно через это время в легких у утопающих скапливается углекислый газ, из-за чего они непроизвольно пытаются вдохнуть — и вода попадает в трахею. А в холодной воде это время еще короче.

Как раз в тот момент, когда Эверли показалось, что легкие вот-вот взорвутся, кто-то обхватил ее, вытаскивая на поверхность. Эверли с трудом выдохнула и жадно втянула воздух, смаргивая попавшую в глаза солоноватую воду.

Гриффин смотрел на нее — волосы прилипли ко лбу, капли воды повисли на его длинных ресницах.

— Держу, — сказал он.

Глава 4

— Футболка, треники, теплые носки. Душ прямо по коридору. — Гриффин с кривой усмешкой впихнул Эверли стопку одежды. — Пошли.

— Ты совершенно не обязан был меня спасать. — Она плотнее завернулась в изотермическое одеяло и побрела за ним, босая и мокрая. — Со мной все было бы в порядке. Правда.

— Ты почти утонула, Эверли. — Он глянул на нее через плечо. — Не смеши меня.

У него был красивый дом: треугольной формы, он скрывался в лесу недалеко от национального парка «Олимпик»[17]. Уединенный, но все же расположенный на целых двадцать минут ближе к городу, чем домик бабушки Дэнжерфилд. В интерьере преобладали оттенки зеленого — лиственно-зеленый и охотничий зеленый, папоротниковый и базиликовый, — а прямо за огромными окнами вставал лес. Жилище Гриффина слегка напоминало домик на дереве из детских грез.

Хотя Эверли любила большой город и все его удобства, именно в таком доме она мечтала жить. Поселиться в городке, не настолько крошечном, чтобы все знали все обо всех, но достаточно маленьком, чтобы создавалось ощущение сопричастности. В подобном месте можно было пустить корни, завести семью. Если ей когда-нибудь так повезет.

Гриффин остановился у последней двери слева.

— В душе есть все, что тебе может потребоваться. Полотенца чистые.

— Спасибо, — она прижала к себе стопку вещей, которую выдал Гриффин. Одежда была мягкой и пахла им — мылом и мятой. — Я быстро.

— Не торопись. — Он скользнул взглядом по ее губам, затем вновь посмотрел в глаза. — Я, ну, приготовлю пока для тебя гостевую комнату.

Он прикрыл дверь ванной, и Эверли ссутулилась, опершись о край раковины локтями и обхватив руками голову. Изотермическое одеяло соскользнуло на пол.

Черт.

Люди постоянно попадают в ситуации, угрожающие жизни. Она могла бы быть сейчас в больнице, а не здесь. И что тогда? Лежала бы в постели, успокаивая себя тем фактом, что безоговорочно преуспела в намерении защитить свои чувства?

К черту ее чувства, ее страхи, к черту это все. Эверли открыла дверь ванной, и…

Гриффин стоял прямо за порогом, упершись руками в дверную раму и опустив голову, и казался таким же подавленным. Он поднял глаза и встретился с Эверли взглядом.

— Прости, я как раз собирался…

— Это было свидание, — выпалила она.

Он нахмурился.

— Прости.

— Я так устала, — она потянулась к нему и вцепилась в его рубашку, — устала притворяться, что я этого не хочу.

— Эверли, — он стиснул зубы. — О чем ты говоришь?

Она засмеялась:

— Разве не очевидно?

Он тряхнул головой:

— Сейчас тебе стоит выразиться чертовски однозначно.

От его тона ее обдало жаром.

— Я говорю, что если ты сейчас не поцелуешь меня, то я…

Губы Гриффина вжались в ее собственные раньше, чем она успела поставить ультиматум.

В поцелуе не было ничего целомудренного и неспешного. Его язык оказался у нее во