– У меня и нынешнему монитору год не исполнился – подарили на 23 февраля.

– А что тогда, автограф Шванкмайера? Золотые запонки? Ну это же будет совсем не по-русски, если мы тебе ничего не подарим?

– Не знаю. Не беспокойте старика Шванкмайера. Ну если твоему Петрову совсем невмоготу, то подарите мне надувную лодку для рыбалки.

– Как, ты любишь рыбалку?

– Почти. Рыбалку любит Мастодонов, а я – Мастодонова.

* * *

Поздравлять Егора приехали только во второй половине дня. Поскольку дни рождения у начальства в России начинаются с раннего утра, то они застали Егора стоящим в углу своего кабинета и слегка опирающегося на стол с закуской. В самой середине стола красовался и широкий серебряный поднос, на котором стояло множество рюмок с водкой и текилой. На другом, специально поставленном у стены столе возвышалась гора разнокалиберных подарков. В соседней комнате секретарши чайными ложками накладывали красную икру на бутерброды и протирали освободившиеся рюмки.

Петров в последнюю минуту куда-то исчез, и к Егору Алекс приехал с Валерой и Гуроновым. При входе в кабинет их плечи расправились, как будто они синхронно глубоко вдохнули и оставались в этом положении до конца визита.

Войдя в кабинет, Валера, державший большую коробку с плазменным монитором (поскольку нужно было скидываться из собственного кармана, о покупке лодки не могло быть и речи), молча попытался вручить ее Егору. Тот просто кивнул в сторону стола для подарков. Молчание затягивалось, и Алекс стал серьезно опасаться, что присутствие старших чиновников может вызывать кислородное голодание у младших. Чувствуя необходимость что-то сказать, Алекс начал:

– Дорогой Егор Анатольевич, примите поздравления от «РосФарма». К сожалению, генеральный приехать не смог.

«Какой халявщик наш Сережа!» – подумал Алекс, поскольку Петров не принимал никакого участия в подарке.

– Спасибо, господа, – сухо сказал Егор. – Давайте выпьем за будущее вашей компании.

Все послушно взяли с широкого подноса рюмки и выпили.

Алекс никогда не видел брата настолько пьяным. Заметив любопытный взгляд Алекса, Егор невозмутимо спросил:

– Ну, как тебе работается на Родине?

На этой стадии игры вопрос был явно провокационным. Алекс кивнул на Валеру и Гуронова.

– С такими ребятами ничего не страшно, честное слово!

– Понятно. Кстати, хочу сказать «РосФарму» спасибо за резиновую лодку: Петров уже заезжал.

Замы удивленно переглянулись.

В это время дверь кабинета распахнулась, и на пороге показался Мастодонов.

– А, Виталий Борисович, дорогой! – лицо Егора заметно оживилось.

Присутствующие почувствовали резкое желание прошмыгнуть мимо начальника агентства в дверь, ведущую на волю.

Мастодонов остановил их жестом.

– Не волнуйтесь, товарищи, я только поздравить.

Алекс задумался, не специально ли тот использует старое номенклатурное «товарищи».

– Егор, вот хочу поздравить тебя, – Мастодонов протянул ему небольшую явно антикварную книгу. – Вот тебе прижизненное издание Джона Милля. Врага, так сказать, нужно знать в лицо.

– Спасибо, – с трудом скрывая изумление, сказал Егор. – Такого шикарного подарка я не ожидал. Виталий Борисович, выпьете с нами?

– Нет-нет, товарищи, продолжайте без меня, – улыбнулся Мастодонов и немного поспешно вышел.

Дома Алекс застал уже порядком протрезвевшего Егора, который мучился от головной боли и пил нарзан прямо из бутылки. Алекс прямо с порога пожаловался:

– Ну, каков Петров? Не было и тени сомнения, что лодку для тебя он купил не из своего кармана.

– Ну и что?

– А мы с ребятами – из своего. Обидно.

– Дорастешь до первого лица, тоже будешь не из своего. Какая разница? – отмахнулся Егор.

Закончив бутылку нарзана, он достал из холодильника следующую. Судя по всему, работа чиновника имела определенные минусы.

– Я сегодня в первый раз тебя видел пьяным в хлам.

– А что ты хочешь? У меня очень вредная работа: таких как ваш «РосФарм», у меня еще полторы дюжины компаний. И с каждым из этих данайцев с дарами нужно выпить. А еще приходят поздравлять всяческие радетели и волхвы.

Алекс быстро прикинул, что с таким количеством подарков зарплату можно целиком пускать на черную икру. Интересно, что он с этими подарками делает? Вдруг Алексу пришла неприятная мысль, которая самому ему показалась почти параноидальной.

– А наш главный радетель тебе что-нибудь подарил?

– Ты имеешь в виду Владимира Багратионовича? Не поверишь, я с ним вчера в МинПроме познакомился. Очень интеллигентный и остроумный человек. Он мне понравился.

Господи, этот главный рейдер был воистину вездесущ, словно по твоему образу и подобию! Только с жирным знаком минус. Видимо, для мелких пакостей он подсылал Анну Спиридоновну, а крупные доверял только себе. Значит, нужно ждать новых неприятностей. Настроение у Алекса сразу испортилось.

– Понятно. А что ты делаешь со всеми этими подарками?

Вместо ответа Егор протянул ему книгу Джона Милля. При ближайшем рассмотрении она оказалась надписанной красивым женским почерком: «Самому непослушному из руководителей агентств».

Алекс непонимающе посмотрел на брата.

– Это почерк Набиуллиной, – пояснил со вздохом Егор. – Я лично эту книженцию подарил ее первому заму на Новый Год.

2007-й: июнь

Каждый день клинических испытаний без ЧП был успехом. Врачи, постоянно норовившие «улучшить» протокол, Доктор Моро, к радости Алекса и Саши все-таки не дотягивавший до своего коллеги из немецкого концлагеря, нехватка таблеток (как оказалось, часть упаковок Леон экспроприировал для своих нужд), и Серафим, нерегулярно оплачивавший «сверхурочные» врачам, – все они было слабыми звеньями. И если Доктора Моро и его архаровцев можно было хоть как-то оправдывать интригами Владимира Багратионовича, то выходки своих партнеров Алекс воспринимал как неотвратимое стихийное бедствие. Самыми надежными в этой цепи оказались команда фонда «Исток» и сами наркоманы. Иными словами, испытания по всем российским канонам, видимо, шли весьма успешно. Но прежде чем августовские ночи окончательно стали холодными, а количество пациентов перевалило за сотню, российская наркология решила поставить большой черный крест на этом неумирающем проекте. И дело было скорее в непредвиденной живучести бупрофиллина, а вовсе не в очередном визите Анны Спиридоновны к Селезневу. В этот раз Селезнев встретил ее у дверей и после изложения просьбы пообещал, что сам все лично уладит. Большой черный крест или, скорее, осиновый кол в понимании доктора Моро материализовался в виде его звонка Алексу. Не утруждая себя даже приветствием, Константин Павлович сразу перешел к крику. Он давно заметил, что если кричать на клиента, то особо деликатные вопросы решаются гораздо быстрее.

– Что вы тут мне развели заместительную терапию? Вы хотите проблем с наркоконтролем? Вам Селезнев пошел навстречу, а вы его так подставляете! Все, мы ваше исследование прекращаем.

– Почему? – удивился Алекс.

– Как почему? Потому что ваш препарат – наркотик!

– Не верю, – сказал Алекс. – Вы же не стали бы