— Слава Богу! — с чувством воскликнул Уолт. — Так он больше тебя не избивает?

— Избивает? Уолт, не преувеличивай! Я признаю, он иногда бил меня, но какой же мужчина не поколачивает свою жену? Наверное, я сама на это напрашивалась.

От изумления мальчик раскрыл рот, он не мог поверить собственным ушам.

— Но ведь… Но как… — забормотал он. — Я знаю точно, что меня он избивал!

— Ну что ж, иногда ты был непослушным ребенком. — Мать тепло улыбнулась ему, и он решил, что либо у нее неладно с головой, либо же только что свершилось самое крупное предательство.

Первое время Уолт воспринимал перемену, происшедшую с его отцом, с подозрением — он был уверен, что долго это не продлится. Но каждый раз, возвращаясь домой, он попадал в счастливую семью и видел всем довольную мать. Как и обещалось, за ванной комнатой последовала кухня. Единственное, что расстроило родителей Уолта — не его самого, — так это пришедшее через пару месяцев после новости о беременности матери известие: у нее в очередной раз случился выкидыш. Письмо, сообщившее Уолту об этом, было все залито слезами. Но он совсем не интересовался маленькими детьми и был вполне доволен тем, что является единственным ребенком в семье, так что эту новость он воспринял спокойно.

Теперь, когда Трудные времена были позади, Уолт увидел, как похож он на своего отца. В четырнадцать лет он уже был таким высоким, что стало понятно: мальчик вырастет настоящим гигантом. Как и отец, он не любил оставаться в четырех стенах, и они начали вместе охотиться и ловить рыбу. Он также замечал в себе некоторые отцовские качества: склонность к грубому юмору и шумливость. А еще он теперь понимал, что острый ум, отсутствовавший у отца, он унаследовал от Розамунды и деда. В конце концов, он был сыном своих родителей!

Были времена, когда одна мысль о том, что он чем-то похож на Стива, наполняла Уолта ужасом. Но теперь все изменилось — к собственному удивлению, он почувствовал, что гордится своим популярным в округе здоровяком-отцом.

3

Орегон, 1961–1962

Когда Уолт приезжал из школы домой, он по-прежнему дружил только с Габби Хорнбимом. Дело было только в его желании, ибо он с легкостью мог заводить друзей всюду, куда попадал. Его нельзя было назвать красивым в общепринятом смысле этого слова, но в нем чувствовалась мужская сила, которую девушки, похоже, находили весьма привлекательной. Самой примечательной частью его лица были большие, честные, ясные глаза. Они были серыми, но имели свойство менять оттенок в зависимости от цвета его одежды, так что одни считали, что глаза у него голубые, другие — что зеленые, третьи — что серые. Девочки-подростки всегда бегали за ним, сам же он не проявлял к ним никакого интереса — откровенно говоря, они даже раздражали его. Другие мальчики могли завидовать его успеху у противоположного пола и его интеллекту, но они уважали его доблестные выступления в футбольной команде школы — о нем даже писала местная газета — и то, что он умел сочетать это с хорошими отметками. Более всего же они благоговели перед его внушительными габаритами.

В пятнадцать лет они с Габби время от времени встречались с девочками, но оба считали это напрасной тратой времени и, что главное, денег. Они воспринимали девушек как довольно глупых созданий, и поддерживать беседу во время свидании было для них нелегкой задачей. К тому же Уолт постоянно сравнивал своих подружек с матерью и все время приходил к убеждению, что те не идут с ней ни в какое сравнение.

Габби был его другом еще и потому что много лет назад Уолт начал догадываться о том, что мальчика тоже избивает отец. А еще, как он узнал, Габби любил свою мать так же сильно, как он сам, и не считал, что это делает его маменькиным сынком. Когда Габби признался, что отец частенько поднимает на него руку, Уолт был рад выяснить, что он не один такой на свете, и излил другу душу. В каком-то смысле положение Габби было еще хуже. Как-то Уолт принял решение, что, если избиения возобновятся, он обратится к властям. А кто был представителем власти в их городке? Помощник окружного шерифа. Но к кому мог обратиться Габби и кто поверил бы ему? Габби до сих пор нс сбежал из дому лишь по одной причине — из-за матери. Он подозревал, что, если лишит отца возможности срывать на нем свою злость, тот может переключить внимание на жену и дочь. Сейчас Габби было пятнадцать, это был худой астматик с бледной кожей и рыжими волосами. Его все еще избивали, и он явно завидовал Уолту, ведь у того худшие времена остались позади.

Таким образом, в то время как прочие местные подростки развлекались как могли, ведя себя подобно оленям-самцам в период гона, Уолт и Габби предпочитали проводить время в компании друг друга, прогуливаясь по окрестностям или ведя бесконечные беседы в комнате одного из них. Они говорили о политике, о спорте, о музыке, о деньгах и о том, как они будут их зарабатывать. А еще они часами напролет разрабатывали идеальный план убийства отца Габби.

Единственным, что омрачало дружбу мальчиков, была надоедливость сестры Габби Черити. Ей исполнилось тринадцать. Это была долговязая, худая и нескладная девчонка с продолговатым лицом и выступающей вперед челюстью, а се острый нос напоминал птичий клюв. На зубах она носила пластинки, но это ей не помогало. Ее мышиного цвета волосы вечно лоснились. Внешне Черити была слишком невзрачной, чтобы даже ее мать питала надежду на то, что однажды она станет красавицей. Единственное, что было в ней хорошее — карие глаза, но это не могло компенсировать всех других недостатков внешности. Надо сказать, что волевая челюсть не появилась у нее просто так: это был решительный, упрямый ребенок. Черити влюбилась в Уолта, еще когда ей было восемь лет, и с тех пор не прекращала любить его. Много лет назад она написала в своем дневнике, что намеревается выйти за него замуж. То, что он уехал из города, несказанно огорчило ее. Она писала ему письма каждую неделю, но он так ни разу ей не ответил. Когда школьный семестр заканчивался и Уолт приезжал на каникулы домой, она была вне