Он проводит рукой по ее волосам и почти сразу же убирает ее. Он повторяет: «Я останусь здесь, пока ты не заснешь». Сарра разворачивается, чуть не потеряв равновесие, но все же удерживается. Она ложится прямо на одеяло, а он садится на пол, прислонившись спиной к кровати. Она говорит, что у нее кружится голова и что ей жаль. Что она просит прощения за то, что слишком много выпила. И за многие другие вещи, которых она не может вспомнить. Она говорит медленно и невнятно. За мгновенье до того, как уснуть, она спрашивает: «Та девушка, блондинка в красном жакете, вы вместе?»

Не дожидаясь ответа, она добавляет: «Просто я видела, как ты на нее смотрел. Ты не так смотришь, когда влюблен».

Когда ее дыхание становится ровным, Станислас встает. Он идет в ванную, чтобы сполоснуть лицо водой. Несколько секунд он рассматривает себя в зеркале на дверце шкафчика, а затем открывает сам шкафчик в поисках мыла. В раковину падает упаковка с лекарством. Он сразу понимает, что это такое, потому что почти все свое детство видел такие упаковки на прикроватной тумбочке матери. Две буквы «икс», одна в начале и одна в конце. Именно благодаря этому слову он узнал, что такое палиндром.

Как можно тише он захлопывает дверь и выходит из квартиры Сарры. На улице только-только рассветает, и Станислас идет по границе между двумя мирами – тем, который замирает, и тем, который снова начинает движение. Станислас вспоминает вечер и то, что нашел в шкафу в ванной. Он не может выбросить это из головы. Долгое время он думал, что она пришла спасти его. Вытащить из оцепенения, в котором он пребывал последние несколько лет, даже не осознавая этого. Иногда он чувствовал себя призраком, которому забыли сообщить о его собственной смерти. А потом появилась Сарра. Она все перевернула и, наверное, в каком-то смысле спасла его от спокойной и ровной как море жизни, в которой он тонул.

Но теперь он уже не уверен, что все именно так. Может, все наоборот? Что, если она нашла его для того, чтобы он ее спас?

49

Явилась Сарра. Если подумать, то именно так он себе ее представляет – как явление, – глядя, как она приближается к нему. Она кладет на стол два листка бумаги, затем снимает пальто. С ней каждый день – новый. Без вчера, без завтра.

– Я взяла два билета, – азартно сообщает она. – Нужно поставить крестик в одну из этих красных клеточек с номерами от одного до сорока девяти.

– Это лотерея.

– Точно.

Она достает из кармана ручку и начинает зачеркивать числа.

– Как ты выбираешь числа?

– Как все. Отмечаю счастливые даты своей жизни.

Он сводит брови.

– Ты, Сарра Герель, делаешь что-то как все? – спрашивает он с улыбкой.

– Иногда да.

Станислас хватает свой листок.

– Чтобы получить максимальный выигрыш, надо выбрать правильные номера плюс еще один дополнительный правильный номер, – начинает объяснять он. – Всего получается пять номеров из сорока девяти и один номер из десяти. Поскольку порядок неважен, для первого числа у тебя есть пять шансов из сорока девяти, для второго – четыре шанса из сорока восьми, поскольку один шар уже вынут, для третьего – три из сорока семи, и так далее. Получается, чтобы подсчитать шансы, достаточно умножить пять на четыре, на три, на два, на один и все это перемножить с сорок девять на сорок восемь, на сорок семь, на сорок шесть, на сорок пять и не забыть об одном шансе из десяти для дополнительного номера. Итого, вероятность выиграть джекпот в лотерею составляет…

Он вынимает свой телефон, производит вычисления и делает вывод:

– …один шанс из девятнадцати миллионов шестидесяти восьми тысяч восьмисот сорока.

– Не слишком много, – заключает она.

– Да уж. Вот почему я думаю, что, поступая как все, ты никогда не выиграешь. Потому что все проигрывают. Чтобы выиграть, нужно стать самой удачей.

Сарра пытается скрыть недовольное выражение лица. Этот разговор ее немного задевает. Обычно это она говорит подобные вещи. Она выпрямляется.

– У меня есть один друг, его дедушку схватили во время одной из последних облав на евреев. Ему было четырнадцать лет. Он провел многие месяцы в лагере, его брат и родители погибли. Всю свою жизнь он играл в лотерею на свой лагерный номер. Он ни разу не выиграл. Незадолго до смерти он сказал: «Понимаешь, удача – как Бог. Ее не существует».

– Ладно. И что? Сам-то ты что предлагаешь? – в конце концов спрашивает она после нескольких минут молчания.

– Играть на наши худшие воспоминания.

По его лицу скользит сдержанная улыбка, но ей кажется, что она уловила в ней нотку грусти.

– По-моему, мы слишком много времени проводим вместе.

Станислас не реагирует и продолжает:

– И потом, что значит сыграть на шесть лучших воспоминаний в нашей жизни? А что делать с остальными? У нас что, только шесть счастливых моментов? Это все, что у нас есть? А что делать с теми, что у нас в будущем? И наоборот, если выбирать худшие, самые трудные моменты, то окажется, что именно таких у нас совсем немного. Мы фиксируем их на этом листке бумаги, мы управляем ими, глядя им прямо в лицо: «Вас здесь всего шесть, и… и все! Этого достаточно!»

Сарра взрывается смехом.

– Какой ты строгий!

Станислас продолжает, уже более серьезно:

– Отметить худшие числа жизни в клетках лотереи – значит признать, что все остальное в твоей жизни положительно.

– Ну…

– Отмечать худшие числа в лотерее, – повторяет он, – это все равно что прогонять невезение.

Секунду Сарра выглядит растерянной. И Станислас продолжает:

– Если много играешь, то в итоге не проигрываешь, разве не так?

– Начинай ты, – говорит он. – Из нас двоих ты более удачливая. Ну… кроме тех случаев, когда делаешь глупости в казино.

Он шутит, но все равно задерживает дыхание. Он говорит себе, что, если это сработает, он наконец узнает, что Сарра от него скрывает.

– Ты слышал про Весну Вулович? – спрашивает она.

– Нет.

– Это сербская стюардесса, которая выжила в авиакатастрофе. Это было в семьдесят втором году, на рейсе Копенгаген – Белград. Хорватский террорист спрятал бомбу в багаже, и самолет взорвался в воздухе. Никто не выжил. Кроме Весны Вулович, которая упала с высоты более десяти тысяч метров без парашюта, зажатая в хвосте самолета тележкой с едой. Верхушки деревьев разрушили ее «летающий аппарат», и она приземлилась на заснеженный холм. Снег смягчил падение.

– Невероятно.

– А еще невероятнее то, – сказала Сарра, – что она не должна была лететь на этом самолете. Когда компания планировала полет, ее перепутали с коллегой, у которой было то же имя.

– Вот это да.

– Об этой истории много писали, снимали репортажи. Считается, что ей очень повезло. Но везение зависит прежде всего от одного: с какого места вы начинаете рассказывать историю.

И Сарра начала рассказывать свою историю.

Сарра

Они с Грегуаром познакомились во время учебы в университете. Он играл на гитаре в рок-группе, которая называлась Gary and the Kids[23], хотя в ней не было никого по имени Гэри. Происхождение этого названия имело множество версий, довольно противоречивых. Говорили об ирландском дедушке, о памяти Ромена Гари и даже об анаграмме из первых букв имен музыкантов. Правда, Томá отказался менять свое имя на Янна ради последней буквы в анаграмме, а что можно поделать с человеком, который не оборачивался, когда его окликали чужим именем?

Песни сочинял Грегуар. Он рассказывал Сарре, что для начала берет два не связанных между собой предмета и начинает писать. Так к нему приходили идеи. Таким же образом появился их главный хит – «Stapler on the Radiator»[24].