– Давай же…, – умолял я, заглушая словами боль медленно рождающихся на руках ссадин.

И тут на пределе растяжения мышц засов сдался, громко щелкнул и перескочил:

– Рах!..

Сработало. Правда, я едва не повалился в этот торжественный момент. Да и ладони зудели после такого идиотского подвига.

Я толкнул дверь. В лицо ударил яркий свет. Это была моя награда. Но как обычно насладиться лаврами мне, увы, не удалось.

– А ты здесь откуда?

Знакомый голос, но незнакомая внешность.

Я внимательно присматривался к человеку, чьи очертания медленно выплывали в поле зрения, пока мои глаза привыкали к яркому полуденному солнцу.

– Ты обязан быть в тюрьме.

Да! Точно! Это был он! Адвокат дьявола собственной персоной.

Неудивительно, что я сообразил не сразу. Перемены во внешности поставили мой традиционно мыслящий разум в кратковременный тупик.

– Неужели ты отказался от своих масок?

– Получил повышение. Теперь могу себе позволить не бояться чертовых баб.

Мадлен Пихаевич улыбнулся своей настоящей улыбкой. И я смог приглядеться к его реальной персоне.

Теперь он не выглядел загадочным и отчуждённым трафаретом, который вроде как был вырезан из черно-белого картона своим всемогущим хозяином. Теперь он был похож на обычного человека. Имел губы, щеки, густые брови и нос с горбинкой. Правда, часть прежних замашек сохранилась. Но только лишь часть.

– Откуда ты нарисовался?

Вопросы, вопросы, вопросы…

В этом он точно оставался прежним. И это раздражало. Я-то ведь желал радоваться свободе.

– Не важно, – лениво бросил я и с размаху хлопнул чугунной дверью.

Дверь захлопнулась фееричным грохотом. И моя душа на этом вроде как успокоилась.

Да вот только Мадлен Пихаевич не успокоился. Шагнув мимо меня, он бросился на дверь как партизан. Он попытался её открыть обратно.

Не получилось.

Когда поражение стало осознанным, он обернулся ко мне со злым лицом.

– Ты зачем это сделал?

– Сделал что?

– Захлопнул дверь!

– А что не должен был?

Здесь и сейчас в нем кипели нешуточные страсти. А вот слов не было. Я же не понимал его вычурный мимический сурдоперевод. В его случае с масками было куда проще. А тут нужно было ещё разобраться, привыкнуть, понять нюансы.

– Мне нужно попасть внутрь. И мне нужен проводник.

Разродился.

Но снова все те же самые хитровыебаные загадки. Словно я лишь на них и рассчитывал. Словно я о них лишь и мечтал.

А вот нет!

– Да пошёл ты, – сказал я.

И даже махнуть рукой не соизволил. Просто взял и пошёл, куда глаза глядят.

Я предпочёл думать о свободе, а не о его наигранных мотивах.

– Стой!..

Но этот злодей не сумел оставить меня в покое. Он взял и догнал меня.

– Ты куда? – спросил он, встав передо мной и перегородив мой путь к свободе.

– От тебя подальше.

– Но…

– Тебе нечего мне предложить.

Я демонстративно обошёл Пихаевича и вернулся на свой аутентичный путь.

За спиной тишина снова просуществовала недолго.

– Чего ты хочешь?

Я зачем-то рефлекторно развернулся.

– Уже лучше.

Несомненно, мне ничего не было нужно. Однако я как самый обычный человек всегда чего-то хотел или же мог внезапно захотеть.

Вот-вот, сейчас-сейчас…

– Возможность разбить башку одной суке. Но без последствий. Полная амнистия.

– Я…

Обескураженное лицо Мадлена Пихаевича отражало его внутреннюю борьбу. И всё же…

– Мы сделаем это.

– Вот и хорошо.

– Но ты теперь наш?

Он был не до конца уверен в моем согласии, в моей верности своему слову. И поэтому смотрел искоса. Пришлось сказать:

– Мой график сейчас свободен.

Пихаевич облегченно выдохнул.

Странно. Я вроде бы хотел сбежать. Но безудержная опустошающая ненависть в который раз меня остановила от окончательного и бесповоротного бегства от самого себя.

Дойти до самого конца у меня никогда не получалось. Ни тогда, ни сейчас. Всегда случались лишь полумеры.

И сейчас тоже…

Слепая и виртуозная подмена целей!!!

И опять я вынес решение, подобно богу:

– Она ответит за выражение детского изумления на лице бегуна Бориса.

– Ты это сейчас о чем?

– Всё о том же. О женском.

Два взгляда разошлись, но через мгновение снова встретились.

– И что мы будем делать? – спросил я.

Пихаевич полез в карман. Там у него была рация. Вытащив её, он замешкался, ещё раз посмотрел на меня с сомнением.

– Что там было?

– А что?

– Это важно.

Я попытался прокрутить в голове последние события, совершил усилие и скомпоновал их в единый терминологический конгломерат:

– Хуйня какая-то!

– Не очень детальное описание.

Адвокат (или кем он теперь стал) продолжал смотреть. И ждать.

– Чего ты хочешь от меня услышать? Они похитили меня, пытали, я сбежал. Больше не о чем говорить.

– Точно?

– Да.

– Тебя похитили из тюрьмы?

– Нет.

– А из тюрьмы ты как вышел?

– Просто вышел.

Пихаевич удивленно кивнул, но на этом остановился в расспросах. Он потребовал через рацию:

– Выдвигайтесь!

И в то же самое мгновение из-за большого мусорного бака неподалёку выскочил десяток человек в чёрной спецформе с надписями «АБА». В руках они удерживали огромный чёрный таран.

– Ептать, – выпалил я, – Что за «АБА»?

Ещё больше меня удивляло, как все они сумели уместиться за этим чертовым баком, ну да ладно.

– Рванули! – скомандовал главный из этого десятка, находясь практически у меня под носом.

Последовал глухой удар-треск:

– Бах!!! – и тяжелая чугунная дверь мигом ушла в проем.

Я смотрел ошарашенным взглядом на вбегающих в здание людей. Пихаевич тоже смотрел, но он был сконцентрирован и равнодушен.

– Вторая группа – вперёд! – вновь скомандовал он через рацию.

Тотчас с другой стороны здания раздался взрыв небольшой силы.

– Пошли! – потребовал он от меня, но сам шагнул в дверной проем первым.

А вот на мой вопрос он так и не ответил.

Точь-точь в его духе.

Впрочем, в тот момент это могло подождать.

Мне так показалось. И я тоже шагнул в дверной проем.

– Живее, живее!

– Рассредоточиться!

– Туда!

– Сюда!

– Скорее!

– Здесь!

Люди в чёрном обмундировании суетились впереди нас двоих. Они то скрывались из виду, проламывая плечом очередную гипсокартонную стену, то снова возвращались в поле зрения, приоткрывали ещё одну новую дверь и утверждали:

– Здесь никого нет.

Или же:

– Здесь ничего нет.

Иногда:

– Здесь пусто.

Отсутствие результата, несомненно, злило руководящего операцией, однако он держал свой негатив при себе и спокойно монотонно отвечал раз за разом:

– Ищите дальше.

Тот коридор, который в мой памяти был запечатлён как «темный» или как «украшенный синими и желтыми огнями», сейчас выглядел иначе. Откуда-то появилось нормальное белесое освещение. Под этим светом