– Ты похожа на мстительного призрака, – пробормотал Тэхён, поправляя седло.

– Вас я как раз и стала бы терзать после смерти, – огрызнулась девушка.

Он слишком устал, чтобы удостоить её ответом, и молча посадил на лошадь, когда Исыль подошла ближе. Ему стало немного не по себе от того, насколько мало она весит. Тэхён знал, что ван лишил народ пропитания, но лишь сейчас ощутил вес его жадности. Исыль казалась хрупкой, как тонкая веточка. Усаживаясь за ней в седло, юноша ощутил прилив странного нового чувства, злости иного рода…

«Хватит», – одёрнул он себя.

Потому что предпочитал сохранять безразличие. Только это позволяло ему не терять рассудок.

– Ну что? – спросила Исыль. – Едем?

Лошадь тронулась с места и помчалась вперёд по траве. Тэхён старался отодвинуться от своей вредной спутницы, но в одном седле это не так-то просто. Исыль постоянно ёрзала, потягивалась и оглядывалась, и пару раз едва не заехала ему локтем в бок.

– Где Вонсик? – спросила она, перекрикивая шумный ветер.

– Поехал вперёд высматривать солдат.

Они добрались до реки Ханган, сверкающей под солнцем, и лошадь перешла на мерную рысь, двигаясь вверх по течению. Через два часа Тэхён увидел вдалеке главную дорогу, заполненную людьми, которые направлялись в столицу.

– Ты приняла решение? – обратился он к Исыль. – По поводу того, что мы обсуждали?

Её плечи напряглись, и последовала долгая пауза.

– С чего бы мне отказываться от вашего предложения? Передо мной два пути, которые могут привести к сестре. Сделка с вами или с ваном. Надеюсь, хоть что-то из этого сработает.

– Так ты не забыла о том нелепом плане?

– Я видела вана. Его ярость и унижение. Не сомневаюсь, что за Безымянного Цветка он вернёт мне сестру. У него сотни женщин. Уж одну не жалко будет отдать.

– И ты готова рискнуть жизнью, чтобы это проверить?

Она перебросила волосы через плечо и начала их заплетать, и Тэхён невольно засмотрелся на её длинную шею.

– Люди шепчутся о том, что, если восстание и начнётся, поднимут его убитые горем мужья и отцы.

– И сёстры, – тихо добавил Тэхён.

Её ладонь сжалась в кулак, и кожа покраснела от ярости.

– И сёстры, – повторила Исыль, обернувшись.

В груди Тэхёна зародилось странное чувство от её взгляда. Он поспешно отвернулся и больше не заговаривал до самого конца пути.

17

Исыль

– Мы живём в страшные времена, которые вынуждают нас скрывать наши истинные мысли, времена, в которые за правду могут казнить, – говорил Вонсик, передвигая фигуру на доске. – Поэтому Безымянный Цветок особенно опасен.

– Не понимаю.

Мы сидели во дворе гостиницы и играли в чанги. С нашего возвращения прошло всего несколько часов, и поездка верхом растревожила рану, поэтому я старалась не шевелить левой рукой.

– Безымянный Цветок не знает, о чём думают другие. Он полагает, что убивает лишь тех, кто поддерживает правителя, но откуда ему знать, кому на самом деле предана жертва? Со стороны Мин Хёкчжин – всего лишь стражник, которого ван высоко ценил за его воинский талант. Поэтому он и погиб. Ну, твой ход, – сказал Вонсик, кивая на доску.

Я опустила на неё взгляд, радуясь возможности отвлечься от боли в плече.

– Как думаете, кем может быть этот убийца? – спросила я, неуверенно водя рукой над клетками, прежде чем подвинуть вперёд «солдата». – Следователь Ку, ваш бывший ученик, убеждён в том, что это приближённый вана, возможно, один из советников, который пользуется его доверием.

– Почему он так считает?

– Потому что убийца знал, когда и куда Ёнсан-гун поедет на охоту.

– Но приближённых у него немало. Братья и сёстры, чиновники и благородные наложницы. И у них всех есть близкие. Не забывай и о прислуге, и о тех, кто развлекает вана, и сотнях женщин, которых он похитил из городов и деревень. О том, куда и когда Ёнсан-гун поедет на охоту, мог знать кто угодно. Это слишком длинный список.

Я вздохнула.

– Мы никогда не отыщем убийцу.

– Конечно, отыщем, – с нажимом произнёс Вонсик. – Правда всегда скрывается на виду. Надо лишь её разглядеть. К сожалению, в последнее время я был слишком занят, помогая принцу с его планами, и не мог сосредоточиться на расследовании.

– Зато у вас появилась помощница.

Он подвинул «колесницу» и кивнул мне. Я взяла «генерала», но Вонсик покачал головой.

– «Генерал» – главная фигура, в этой игре подобная вану. Она не может покинуть свой дворец – вот эти четыре клетки.

Я постучала пальцами по подбородку, изучая позиции на доске и пытаясь вспомнить, как ходит каждая фигура.

– И как же ты помогаешь с расследованием? – спросил Вонсик.

– Попросите меня о чём-нибудь, и я это сделаю.

– Сначала разберись в том, что означает бусина.

– Вы это и так уже знаете, только мне не говорите, – возмущённо произнесла я. – У меня голова забита переживаниями о сестре, и…

Вонсик сразил мою фигуру, и на каждом ходу я теряла ещё и ещё. Он продолжал читать мне нотации, пока я беспомощно наблюдала за падением своей династии.

– Не ожидай, что я буду делиться с тобой умозаключениями, если сама не желаешь работать головой. Таким людям, насколько мне известно, не присуще искреннее стремление к правде.

Я вздохнула с раздражением, но всё же оставила при себе нелестные слова, что вертелись на языке. Как раз моё нежелание прислушаться к Суён и попытаться её понять, проникнуть в глубину её души и привело к нашей ссоре.

– Я очень заинтересована в правде, просто…

Я опустила взгляд на мешочек, висевший на шнурке на моей юбке. То, в чём мне предстояло признаться, звучало ужасно, но…

– Я привыкла к тому, что всё делают за меня.

Вонсик тяжело вздохнул и заговорил уже более ласковым голосом:

– Ты даже не представляешь, на что способна. Ведь почему ты здесь? Потому, что сама пришла сюда издалека ради воссоединения с сестрой. Тебе не занимать выдержки и упрямства, а это прекрасные качества, если надо докопаться до истины. Ты можешь найти все ответы, неважно, насколько глубоко они спрятаны.

Он посмотрел на меня с таким чувством, словно я была его родной дочерью.

– Умение рассуждать здраво бесценно, особенно в такие моменты, когда отчаяние грозит сбить с ног и тебя сковывает нерешительность или, наоборот, тянет к опасным выводам.

Я