Состояние Дитера стремительно ухудшалось, похоже, он даже начал бредить. Сейчас Джейми слушал странный сбивчивый монолог на смеси немецкого, английского и французского: Дитер изливал ему душу. Чаще всего то, что хочет сказать немец, было трудно понять, но порой Дитер начинал говорить исключительно отчетливо.

— Джейми, здесь есть маленькая девочка, она не знает, как ее звать, но я зову ее Катей. Ей всего три года, и ей необходима операция, иначе она потеряет ногу. Мы должны как-нибудь вывезти ее отсюда! — почти прокричал он. — Я так боюсь, что она умрет, сделай же что-нибудь!

— Постараюсь, — пообещал Джейми.

Дитер неожиданно сильно сжал его руку:

— Я говорю серьезно: мы должны вытащить этого ребенка отсюда!

— Хорошо, я же сказал, что займусь этим.

Дитер откинулся на грязную подушку и в очередной раз провалился то ли в сон, то ли в забытье.

Посреди ночи он вдруг пришел в себя и проговорил.-

— Джейми, ты здесь?

Спавший на полу англичанин тут же проснулся.

— Джейми, я так люблю Магду! Пообещай мне, что если я не выберусь отсюда, ты передашь ей, что я ее любил!

— Дитер, ты не умрешь. Хватить болтать всякую чушь!

— Ты ничего не знаешь. Она должна об этом узнать! Я испортил ей жизнь!

— Не думаю, что Магда с тобой согласится, ведь она тебя любит. Достаточно один раз увидеть, какими глазами она смотрит на тебя, и все сразу становится ясно.

— Нет, ты не понимаешь. Я никогда не был для нее настоящим мужем! Я не могу быть с ней мужчиной, понимаешь?

— Гм… Тише, тише… — пробормотал смущенный Джейми и, не зная, что ему делать в такой ситуации, похлопал Дитера по здоровой руке. Так уж вышло, что этот человек был ему очень неприятен, ио за последние дни, слушая сбивчивые рассказы Дитера о детстве, о том, как он нашел в подвале тело отца, о его незаконнорожденности, о битве за жизнь на развалинах Берлина, он начал лучше понимать немца и даже проникся к нему симпатией. Он пришел к выводу, что всегда можно найти объяснение тому, как человек ведет себя, и чаще всего это объяснение следует искать в его детских переживаниях и страхах. В общем-то он был не против того, чтобы выслушивать Дитера, давая ему возможность выговориться и облегчить душу, но это? Наверное, если бы Джейми лучше знал Магду, он воспринял бы это признание спокойнее, а так ему хотелось попросить Дитера заткнуться: некоторых вещей лучше не обсуждать ни с кем. Но потом вспомнил, как он сам раскрыл душу Винтер и как это ему помогло.

— Можешь рассказывать мне все, Дитер, я слушаю.

— Джейми, это все из-за моей матери. Магда напоминает мне мать, и я не могу заниматься с ней любовью.

— Она похожа на твою мать внешне?

— Нет, не в этом дело: просто я люблю ее так же сильно, как любил мать. Я обожествлял Софи, но она опошлила мою любовь. Понимаешь, чтобы мы смогли выжить в том аду, она сделалась шлюхой, и я так никогда и не простил ее за это. А потом я словно поставил Магду на пьедестал — и теперь боюсь дотрагиваться до нее: а вдруг разлюблю ее? Если это случится, то как я смогу жить без этой любви? Ты меня понимаешь, Джейми?

— Да, понимаю.

Джейми удалось сказать это твердо, хотя он не совсем четко представлял себе, что Дитер имеет в виду. Но зато он понимал, что Дитер описывает ему еще одну разновидность ада на земле — ту, о которой он, к счастью, до сих пор не имел ни малейшего понятия.

Когда Дитера грузили в машину скорой помощи, он был настолько плох, что уже не воспринимал действительность. Поездка в Сараево оказалась даже хуже, чем ожидал Джейми: несколько раз волосы у него на голове буквально становились дыбом. Когда они, наконец, добрались до аэропорта, Джейми сказал себе, что острых ощущений ему хватит до конца жизни. Врач из воинского контингента ООН сразу же вколол Дитеру какие-то антибиотики, но немец никак на это не отреагировал. Самолет был уже заправлен и готов ко взлету. В воздухе Дитер открыл глаза и вопросительно посмотрел на Джейми пылающими от лихорадки глазами.

— Катя здесь? — чуть слышно спросил он.

— Да, я ухитрился протащить ее на борт, — ответил Джейми.

— Это хорошо, — прошептал Дитер и погрузился в сон. На его губах так и застыла довольная улыбка.

9

Самолет, на борту которого находились инспекционная группа, Дитер, Джейми и девочка, приземлился в Париже. У трапа их встречала Магда с каретой скорой помощи.

— Магда, у тебя сразу двое больных, — чуть смущенно улыбнулся женщине Джейми: он никак не мог забыть то, что Дитер рассказал ему о своей интимной жизни. — Дитер привез с собой девочку, которой срочно необходима операция.

— Слава Богу, что ты был с ним, Джейми, — ответила Магда. — Не беспокойся, я позабочусь о них обоих.

— Куда ты собираешься его отвезти?

— Я договорилась с администрацией американского военного госпиталя: он самый лучший, а Дитер заслуживает всего лучшего.

— Да, это точно! — от всего сердца произнес Джейми. — А я собираюсь отправиться в отель и на пару часов залечь в горячую ванну.

— А поиски клада?

— Похоже, они себя исчерпали. Мы добрались до Сараево, но никто так и не передал нам очередную подсказку. Вообще-то в том хаосе очень сложно отыскать кого бы то ни было. Скажем так, наша встреча закончилась вничью — если не считать того, что выиграли любимые благотворительные конторы Гатри.

— Очень жаль — Дитер так хотел победить’

— Неужели ты думаешь, что мы хотели проиграть? — рассмеялся Джейми.

Заметив, что Дитера и Катю уже погрузили в «скорую», он помог Магде сесть в кабину и на прощание помахал ей рукой. Водитель включил сирену и тронулся с места, а Джейми про себя пожелал Дитеру удачи.

— Лорд Грантли? — услышал Джейми и резко обернулся.

Перед ним стоял один из членов делегации, с которой они прилетели.

— У меня кое-что для вас есть, — сказал мужчина и помахал в воздухе тремя конвертами. — Я должен передать это вам.

Джейми расхохотался:

— Старый добрый Гатри! Ну не чудо ли он?

Приняв ванну и выпив