С едой теперь хорошо, с дровами даже лучше, чем раньше, а я попробовал научить женщин земледелию, для этого сделал несколько каменных мотыг, и мы взрыхлили небольшой участок. Овощей почти нет, но кое-что удалось посадить, остальное засеяв дикими злаками. Пока не получился первый урожай, на меня косо смотрели, но потом с радостью собирали колоски с мелкими зёрнышками, молотили их и выбирали чистое зерно, отделяя шелуху.

Первая же каша с мясом произвела фурор, а женщины на энтузиазме взрыхлили большой участок. Его и засеяли следующей весной, а пока строили дом для шамана, слишком уж ворчливая сволочь, не хочет жить со всеми вместе. Я не лез в его дела, но всё равно, он смотрел на меня с нескрываемой злобой. И правда, зачем таскать шаману лишнее, когда этот пришелец дал столько всего. Вот тут меня и объявили живым богом, спустившимся с небес.

Пришлось строить себе отдельный дом за оградой, так настоял шаман. Бога же не могут съесть звери, вот меня и сослали за ограду. А что я скажу, в чём-то он прав, но я и построил себе такой дом, что никакой зверь не страшен. Это был купол, в который нужно входить сверху, спускаясь по лестнице. Для вентиляции имелась и отверстие у пола, но в него только крысе и пролезть. А чтобы сверху зверь не запрыгнул внутрь, я втыкал острый кол на ночь и убирал лестницу.

Всё было хорошо, но шаман возомнил себя выше вождя и требовал регулярно девушку, реализуя право первой ночи. Но Ахана не захотела идти к шаману, а ушла ко мне. Вот тут всё и началось. Мерзавец пустился во все тяжкие, целыми днями стращая племя карами небесными, если меня не убьют. В итоге, он добился своего, и мы с Аханой ушли. Надеюсь, он напорется на кол, но я сделал ещё и небольшое бревно, которое должно ударить по голове того, кто попытается спрыгнуть вниз, сторожок как раз был во входном отверстии.

А мы продвигались вдоль реки, останавливаясь в распадках или под склонами, разводя костры, которые отпугивали диких зверей. Кормились тем, что удавалось добыть, в основном, крысами или зайцами. Но однажды на нас кинулся кабан, небольшой, большой ростом с человека, с ним не справится двоим. А так Ахана упёрла копьё, как я учил, и кабан напоролся на него. Вот тут я и добил его каменным топором, лупил по голове, пока череп не треснул.

Тут мы наелись от пуза, но надо идти дальше, поэтому отрезали задние ноги и взяли по одной. Ничего, сразу не пропадут, тем более, что мы их слегка подкоптили над огнём. Так и шли, срезая с кабаньих ног тонкие ломти и подвешивая их на треноге, чтобы готовились дальше. Погони за нами не случилось, но причины мы узнали позже.

К концу второй недели дошли до озера, в которое впадала речка, расширяясь довольно солидно и журча на перекатах. Она и так, не особо полноводная, обычная горная речка, но чистая, а нам больше ничего и не надо.

— Вот тут и останемся, — решил я, заметив в речке рыбу, — построим дом и будем жить.

Ахана обняла меня и потребовала исполнения супружеского долга. Что мне оставалось, бог или нет, но раз мужчина, будь добр, исполняй. Доев мясо после этого, я стал думать о доме. Вон там будет хорошо и лужайка симпатичная, можно выращивать злаки. А вообще, я не охотник, так что кормиться нам будет непросто. Нет, я окреп и довольно проворный, но добыть оленя вряд ли сумею.

Решив сегодня ограничиться рыбой, я зашёл в воду, довольно прохладную, как и все горные речки. Постояв минут пять, я начала замерзать, но тут крупная форель проплыла совсем рядом. Небо было на моей стороне, и я воткнул копьё в её тело. Рыба едва не соскочила, но я прижал её ко дну и дождался, пока она перестанет трепыхаться.

Вот теперь пришла пора разводить огонь, но в речке я заметил кое-что, заставившее меня задуматься. Протянув руку к приметному камню, я достал из воды медный самородок. Ого, а ведь это настоящая удача, если удастся раздобыть и олово, то у нас наступит бронзовый век. Пока ничего не стал рассказывать, развёл огонь, и мы зажарили рыбу на огне, а потом съели, поделив её пополам.

Надо бы сделать и гарпун, но это не так и просто. Благо, кость у нас имелась. Теперь надо её разбить, чтобы получился острый скол, а вдобавок и зазубрины сделать. Но всё это пришлось делать после дома, поскольку ночью я убедился в наличии довольно крупных зверей рядом. Огонь отпугивал зверей, но в его отсветах я увидел большого кабана. Представьте себе монстра, которому до холки вы едва дотянетесь. Вдобавок, он убежал куда-то, а потом в свете луны я увидел его, несущего в пасти оленя.

Так они всеядные, но зубы ещё не трансформировались, поэтому мясо составляло солидную часть рациона. Весь последующий день мы рубили ветки, используя для этого и топор, и мотыгу. Купол делается так. — В землю загоняется колышек, ударяя по нему сверху толстой палкой. Потом он вынимается, а в это место вставляется упругая ветка. Всё это повторяется по кругу, а потом ветки по очереди стягиваются и связываются своей же корой.

Вот так и получается купол метров пять в диаметре, которые потом переплетается, как плетень, более тонкими ветвями, а уже всё это обкладывается дёрном, прокладывая под него сухую траву Каркас мы соорудили за день, а обкладывали дёрном уже неделю, вырезая пласты на полянке, которую мы наметили под поле. В процессе обкладывания дёрном, мы едва не стали жертвами этого монструозного кабана, который решил раскопать наше убежище. Ему удалось добраться до каркаса, но я вогнал в морду копьё, и зверь убежал с визгом.

Пришлось, кроме дёрна, обложить снизу и камнем, благо, в речке его достаточно. Обкатанный потоком воды, Камень этот всё равно годился на стройку. Заодно нашёл ещё несколько медных самородков, парочку довольно крупных.

— Найти бы олово, — вздыхал я.

Медь сама по себе мягкая, из неё много чего не сделаешь. Но олова