Микки не был альфачом, втянувшим Проксиму в пьяный праздник баров и подворотен с самой интересной "химией", грязными танцами и безудержной рок-музыкой.

Они просто во время большой перемены приходили каждый со своей стороны в студенческий сквер, больше похожий на ботанический сад, совмещённый с музеем современного искусства, садились на одну весьма удобную лавочку и начинали жевать. Проксима — полноценный обед из ланч-бокса, отправляя всю еду в рот исключительно вилколожкой и запивая всё автоматным энеркофе — популярным студенческим напитком, тонизирующим, но не приводящим к тахикардии. Микки — что-нибудь душисто-хлебобулочное, прямо из тонкого экологичного пакетика, запивая всё домашним чаем из термоса.

Они практически никогда не разговаривали. Просто сидели и обедали. Очень часто. Даже когда было прохладно или шёл дождь — в новом мире сделать максимально лёгкий зонт было не проблемой. А заморозков на данной широте не было.

Им обоим просто было душно. Душно есть в столовой в помещении. Душно всё время поддерживать контакт с людьми. Душно всё время что-то делать, придавать смысл вещам, развиваться и развивать. Душно постоянно быть собой. Точнее, той версией себя, которой они должны быть, потому что показали себя такими.

Они просто сидели, смотрели в никуда, думали ни о чём и спокойно ели.

Потом расходились — на пары, на собрание, на репетиции, на конференции, на концерты, по деканатам, по аудиториям — или по домам.

А ведь они могли поговорить. На самом деле у них был миллион точек соприкосновения. Они могли бы разговаривать вечность: о музыке, о науке, о литературе, о развитии человеческого мышления, об опасности добычи ресурсов на орбите, о возможности строительства полноценных городов на экзопланетах, о последнем запуске "Пилигрима" — корабля, созданного для долгих путешествий в космосе; об изменениях в экологии, о странных привычках преподавателей, о чудной моде студентов, о поражении университетской команды по аэрокиксболу, о том, что Ницше был завистливым, а психоисторик Хари Селдон из романа Айзека Азимова "Основание" слишком критичен и немного тщеславен, и вообще старая фантастика сильно ошибалась, а её авторы были не особо-то прогрессивными людьми, потому что не любили женщин, хотя, наверное, тогда это было нормой. А ещё очень обидно, что шоколад всё ещё дорогой, что нигде не найти фильм, который запретили сорок лет назад, потому что он не нравился тогдашней пропаганде, что магазин, где продавали дешёвые детали, закрыли, а доставка идёт неделю, что очень долго. А ещё надо было тезисы подать ещё на той неделе, и бюрократия только мешает, и когда уже коворкинг откроют после ремонта, потому что там можно с кайфом вздремнуть на полчасика и никто не выгонит. А ещё вчера по улице бежал толстый-толстый сурок. Наверное, из зооуголка. Такой толстый! Наверное, его посетители раскормили. А ещё на крыше поселилась пустельга-мутант, она синяя и громко орёт. И вообще кругом слишком много птиц, и зверей тоже, поэтому на лавочку вообще лучше ничего не класть из еды, моментально кто-нибудь появится и утащит.

Разумеется, разносторонне развитые люди всегда найдут темы для разговора. Но Принцесса и Трубадур нашли темы для молчания. Они могли читать мысли друг друга, особенно мысль "Оставьте меня в покое хотя бы на полчаса, у меня сейчас голова лопнет". Или "День сегодня просто кошмар, скорее бы вечер". Порой "Как же глупо мы с друзьями поругались, теперь придётся извиняться и ходить как псина побитая". А иногда "Можно я уже умру? Я просто не вывожу уже ничего". Но тем не менее, даже после самых мрачных мыслей, они всё равно, на следующий ли день или через день, сидели на лавочке. Просто сидели, просто ели, просто молчали.

Хорошо было давать отдых утомлённым энергичной и деятельной юностью мозгам.

9. Чёрная невеста

Генеральный прогон выступления — это особый вечер. Особый в своей нервозности накануне, спешных сборов именно в ту минуту, когда следовало бы сесть в маршрутку, мытарств в этой самой маршрутке, переполненной людьми и оттого противно влажной и тёплой из-за пара, покидающего десятки лёгких; в своих вялых репетициях, сопровождаемых криками с обеих сторон, в ожидании выхода за пыльными тёмными кулисами, в неуверенных топтаниях на небольшой неубранной сцене, из-за болезненно-желтушного основного света кажущейся крайне негостеприимной, в забытых словах, в ненаписанных словах, в непоставленных танцах, в недоделанных костюмах. В том, что никто из вас не может возвращаться в прошлое, чтобы успевать сделать все дела, включая те, которые могут делаться только в определённое время. Например, когда все собираются полным составом, готовые к репетиции.

Хуже основного прогона — ожидание разбора. Вы ничего особо не можете делать кроме того как просто сидеть в коридоре на старых стульях или креслах, собранных по три. Вы сидите у обшарпанной двери какой-нибудь из гримёрок, где сейчас находятся редакторы с одной из команд, которая должна выступать вместе с вами. Вы слышите, как им перечислять все их недостатки, все их ошибки, все недочёты и огромную массу переделок, на которых у вас есть одна ночь. Ночь перед выступлением, когда вы должны успеть и приготовиться к этому выступлению, и сделать домашние задания в универ, и каким-то образом выспаться.

Но сначала надо будет уехать из этого задрипанного ДК на самом конце города к себе домой. Через темноту, духоту транспорта и пыльный холод улиц, в ненавистном пуховике, с тяжёлой сумкой, которую хочется выкинуть в ближайшую слякотную лужу, с кучей пунктов того, что нужно сделать, когда единственное, что тебе хочется — лечь спать и проснуться лишь с наступлением весны. Февраль…

Ты не одна, у кого всё плохо, куча дел, ехать далеко, завтра контрольная и сдача лабораторных, поэтому, конечно, хотелось бы не дописывать сценарий, не доделывать реквизит, а заняться учёбой или хотя бы нормально поесть, но-о-о-о…

Никто вас так-то не заставлял, вы сами это выбрали. Просто придётся смириться. Завтра выступление, которое, по правде, не стоило бы всех этих усилий, но всё же, если каждый будет думать, что ничего не стоит его усилий, мир развалится.

В минуту, когда вы все находитесь в самом мрачном состоянии духа, ваша заводила предлагает начать рассказывать страшилки, причём жёсткие и даже можно с матом.

Да! То, что нужно! Так хочется вылить из себя тёмную тоску, так хочется сорваться и очиститься, так хочется послать к чёрту и редакторов, и преподавателей, и людей в маршрутке, и участников других