Когда Инна возвращалась назад, в сенях её глаз зацепился за что-то странное. Она, было, уже зашла в комнату, но вернулась и нахмурилась: у стеночки обнаружилась найденная на чердаке картина.

— Саня! — позвала девушка. — А ты чего картину тут бросил?

Муж выглянул с чердака:

— Не бросал я ничего, я её в багажник убрал, как и говорил.

— А это что? — Инна продемонстрировала ему картину.

Саша даже вниз спустился:

— Ничего не понимаю. Может, это просто ещё одна картина. Пошли, посмотрим?

В багажнике картины не было. Саша только плечами пожал, когда Инна подозрительно посмотрела на него. Заперев машину, они занялись делами и о картине забыли. Пока отправившаяся на огород бабуля снова не обнаружила её в сенях:

— Дети, тут ваша картина, не забудете?

* * *

Саша с Инной стояли перед картиной и не решались к ней притронуться.

— Саня, тебе не кажется, что она как-то изменилась? — прошептала девушка.

Муж внимательней присмотрелся к изображению. А ведь и правда, на картине вроде бы проявились какие-то смутно знакомые контуры.

— Ну, мы же не рассматривали её, — неуверенно ответил Саша.

Наконец, он взял простыню, осторожно завернул в неё чудивший предмет и запер в сарае на навесной замок. А потом еще припёр дверь доской, так, на всякий случай. Они с женой не верили во всякое сверхъестественное, но с картиной творилось что-то странное. Непонятное происшествие выбило всех из колеи, и работы по починке крыши было решено немного отложить, а пока отправиться на речку, расслабиться. Молодёжь ушла купаться, бабуля села смотреть какой-то сериал.

* * *

— Инна!

От неожиданности лежавшая на бережке девушка чуть не подпрыгнула.

— Инна! Скорее! Там бабе Нюре плохо! — кричал бегущий к ним соседский мальчишка, отчаянно маша руками.

Когда Инна с Сашей примчались домой, возле бабули хлопотала соседка.

— Да всё в порядке, задремала я и, видно, повернулась неудачно, — приговаривала баба Нюра.

— Ага, "повернулась неудачно", тоже скажешь. А кто тогда так кричал? — ворчала соседка, баба Клава. — К врачу тебе, Нюша, надо, — а потом обратилась к Инне: — Мы когда прибежали, бабушка твоя аж посинела и хрипела.

— Ба, у тебя болит где-нибудь? — Инна осмотрела бабулю с ног до головы, проверила пульс, давление, температуру. Внешне всё было в порядке. Бабушка отрицательно покачала головой:

— Я отлично себя чувствую. Может, приснилось чего?

— Милая, — раздался за спиной у Инны странно напряжённый голос мужа, — посмотри сюда.

Девушка повернулась. У входа в комнату, прислонённая к косяку двери, стояла картина, которую они заперли в сарае. И теперь на ней уже был отчётливо виден домик бабушки. Спутать было невозможно — вот она, скважина под навесом. Инну пробрала дрожь:

— Саша, я боюсь. Давай её сожжём.

Через пару минут костёр уже пылал, и Саша кинул туда картину. Она быстро занялась, и вскоре от самого полотна ничего не осталось, только рама догорала. День уже клонился к закату, Саша затушил костёр, и они с женой отправились в дом, пить чай с остатками пирога и отправляться на боковую. В деревне было принято и ложиться, и вставать рано. Когда Инна засыпала, ей в голову вдруг пришла тревожная мысль, и девушка стала трясти мужа:

— Саша, а ты Акселя видел вечером?

Парень задумался, а потом покачал головой:

— Нет, точно помню, как он ворчал, когда я картину в сарай нёс. А уже когда костёр разжигал, его не было. Может, загулял? Пёс всё-таки не на привязи.

— Он никогда дом ночью не оставляет, ты же знаешь, — возразила ему Инна.

Малыш Аксель действительно был прекрасным охранником и был предан бабуле всем своим тельцем и душой.

— Я из дома не выйду ночью, — заявил Саша. — Утром разберёмся с Акселем. Давай попробуем всё-таки поспать.

Саше снился отличный сон: он играет с Акселем, на лавочке возле дома над чём-то весело смеются Инна с бабулей. Вдруг пёсик злобно зарычал, подскочил и цапнул его за руку. Всё было так натурально, что Саша проснулся.

"Приснится же", — пробормотал он. Однако было странно, что рука, укушенная во сне, ощутимо болела. Но тут ему стало не до сна: по комнате клубился дым и кое-где даже пробивалось пламя. Саша бросился тормошить жену, но разбудить её не удавалось, видимо, уже наглоталась дыма. Через дом пробираться было опасно, и Саша просто выбил окно. Закинув Инну на плечо, он выбрался наружу. Дом пылал.

"Бабуля!" Вылив на себя ведро воды, которое всегда стояло возле скважины, и обмотав лицо полотенцем, Саша двинулся в дом. К счастью, комнатка бабушки находилась прямо возле входа. С неё когда-то началась постройка дома, и старушка считала её счастливой. Видимо, так и было. Саша с бабулей на руках еле успел выскочить из дома, и тот за его спиной просто сложился. К тому времени подоспели соседи, Инне уже оказывали помощь. Вскоре и баба Нюра пришла в себя. Заливаясь слезами, она смотрела, как догорает родной дом, в котором прошла большая часть её жизни. Инну с бабушкой забрала к себе соседка, Саша с другими мужчинами заливали водой догорающие останки дома.

На следующий день прояснились кое-какие подробности ночных событий. Вышедший покурить сосед рассказал, что дом бабы Нюры загорелся как будто весь сразу. Только вокруг него какая-то чёрная рамка виднелась. Странный такой пожар. Но для Саши ещё не всё закончилось, его ожидала ещё одна страшная находка… Доставая из сарайчика инструменты, он обнаружил там бездыханное тельце Акселя. Завёрнутое в ту самую простыню, которой они закрыли картину. Саша ничего не сказал об этом Инне и бабуле, просто похоронил пёсика под берёзкой, под которой маленький страж так любил валяться на травке.

Под тёмной водой

Отшельника Михаила жители деревни Антиповка зауважали сразу, как только он поселился в заброшенной избе, давно одиноко стоящей на берегу озера. Довольно крупное для тех мест озеро пряталось от посторонних глаз в лесу и было почти в версте от Антиповки. Однажды в той избе уже проживал старый монах, но три года назад куда-то пропал. То ли ушёл куда глаза глядят, то ли ещё чего случилось. Михаил был крепким мужчиной, лет пятидесяти на