Когда Тэлли проснулась рано утром, первые лучи солнца уже пробивались сквозь шторы, заливая комнату мягким светом. Она потянулась, пытаясь отогнать остатки сна, и её мысли постепенно возвращались к событиям вчерашнего дня. Всё происходило слишком быстро, что она не успевала даже осознать, и это вызывало в ней сильное беспокойство.

Тихий стук в дверь прервал её мысли, на пороге стоял Туррен:

— Доброе утро, Тэлли, — сказал он с улыбкой. — Как ты себя чувствуешь?

— Гораздо лучше, — слегка улыбнулась Тэлли.

— Это хорошие новости, умывайся и спускайся к нам. Эл уже ждёт нас, а леди Ланиэт ушла за травами. Она подумала, что тебе нужно немного покоя после всех переживаний, — проговорил Тур и спустился в низ.

Приведя себя в порядок, Тэлли присоединилась у друзьям в столовой, на ходу размышляя, что леди Ланиэт совершенно не похожа на своего отца — короля Телмара, она была добрее и тактичнее. Она почувствовала благодарность к ней за такое внимание. Завтрак был простым, но вкусным. В тёплой атмосфере кухни Тэлли почувствовала себя немного спокойнее. Тур и Эл тихо беседовали, обсуждая возможные причины срочного приказа от короля. Тэлли заметила, что Эл выглядел напряжённым и сосредоточенным. После завтрака Туррен предложил прогуляться в саду, рассказав, что леди Ланиэт увлекается разведением лечебных трав и у неё потрясающие розарии, которые точно понравятся Тэлли.

Они прогуливались среди кустарников и цветников, наслаждаясь тёплой осенней погодой. Эллиан часто поглядывал на Тэлли, пытаясь понять, как она себя чувствует. Он не спал почти всю ночь, размышляя обо всём услышанном. Мысль о том, что принц и Тэлли оказались полукровками ларинов, привела его в сильнейшее смятение.

Всех аури с самого рождения учили, что всё связанное с ларинами под запретом. Это были главные враги аури, память о которых передавалась из поколения в поколение. Все знания и книги о ларинах и их магии были давно уничтожены. Но Эллиан помнил одну из исторических записей, в которой описывались чистки в стране по уничтожению любого упоминания о ларинах. Мысль о том, что кто-то нашёл способ связаться с ними и родить ребёнка, наводила леденящий душу ужас.

«Получается, что не все связи были разорваны, и ларины продолжают жить среди нас», — рассуждал он. Глядя на Тэлли, он не видел в ней того зла, о котором говорили мастера. «Она спасла мне жизнь, даже не зная меня. Это был интуитивный порыв, — вспомнил он пересказ Иланира о том, что произошло после его ранения. — Зло не спасает интуитивно жизни, оно их забирает», — хмыкнул он. Поймав себя на мысли, что вновь вернулся к ночным рассуждениям, Эллиан резко оборвал себя. «Я принял решение, я сделал выбор, и я пойду по нему», — сурово сказал он себе, кивнув для придания силы этому внутреннему заявлению.

— Леди Тэлли, — тихо позвал он. Тэлли шла, задумчиво глядя себе под ноги, но на его зов тут же повернулась и легко улыбнулась.

— Тэлли, Эл. Мы же договорились, помнишь? — усмехнулась она.

— Да, помню. Тэлли, — Эл глубоко вздохнул и резко опустился на одно колено. — Ты спасла мне жизнь, и я в неоплатном долгу перед тобой. Прошу, прими мою клятву верности, позволь стать твоим слугой и защитником.

Тэлли замерла от неожиданности, её глаза расширились.

— Что?! Ты с ума сошёл? — громко воскликнула она. — Я не могу принять твою клятву, Эл. Встань немедленно! — она наклонилась, пытаясь поднять Эллиана. Но он был гораздо сильнее её, словно каменная глыба, которую она даже не смогла пошевелить.

Медленно, почти церемониально, Эл вытянул руку, и лезвие ножа аккуратно разрезало кожу на его ладони. Поднеся окровавленный кулак к своей груди, Эл закрыл глаза и сосредоточился на своей магической сфере. Его сила в миг отозвалась, насыщая нити и заставляя их сливаться с его кровью в единое целое.

Тэлли ошарашенно смотрела, как его кожа засветилась, и на ней проступил узор из бледно-золотых нитей, сплетающихся в замысловатое кружево, уникальное в каждом завитке.

Глаза Эллиана были прикрыты, а его голос звучал твёрдо и уверенно:

— Я, Эллиан Силдаен из клана Золотого вихря, присягаю тебе, Тэлли Грин. Отдаю свою кровь и силу тебе в услужение. Пусть моя душа станет твоим домом, а магия и кровь — твоей защитой. Отныне и навсегда я буду твоим кровным охранителем. Прими же мою жизнь как вечное обещание.

Тэлли с удивлением наблюдала, как нити на коже Эла начали стекаться к его руке, прижатой к груди. Они переплетались в одну, извиваясь словно лоза, блестящую золотом и кроваво-красными сполохами. Лоза медленно тянулась к правой руке Тэлли, и она испуганно сделала шаг назад, но лоза продолжала следовать за ней, слегка подрагивая словно в предвкушении.

Туррен положил руку ей на плечо.

— Тэлли, — мягко сказал он, качнув головой. — Это древний обряд, связывающий магию и кровь. Эл хочет защитить тебя, и это его выбор. Ты не можешь отказаться, потому что это его решение. Ты можешь только принять его обещание, — он слегка подтолкнул её навстречу кроваво-золотой лозе.

Будто заворожённая, Тэлли медленно протянула руку ладонью вверх и опешила, увидев, как из её ладони, извиваясь, словно танцуя, появились несколько похожих нитей. Они были ярко-золотыми с красными искрами, ослепляющими её. Нити Тэлли потянулись к лозе, сплетаясь с ними в единое целое, и протягивались по лозе всё ближе к сердцу Эллиана.

Когда золотые нити достигли сердца Эла, он почувствовал, как его сфера сливается с магией Тэлли, признавая свою хозяйку. Его тело выгнулось от внезапной боли, когда ярко-золотые нити обвили его сферу, подчиняя её себе. Но боль быстро прошла, и Эл, коснувшись сферы магии, ощутил присутствие чужой силы, уютно устраивающейся внутри. Это чувство было убаюкивающим, и Эл глубоко вздохнул, почувствовав, что его клятва принята.

— И что теперь? — когда Эл открыл глаза, то увидел настороженный взгляд Тэлли.

— Теперь вы связаны, — осторожно произнёс Туррен. — Эта магия очень древняя, я читал лишь краткие упоминания об этом ритуале. Эл, надеюсь, ты понимаешь, что теперь пути назад нет? — он с сомнением посмотрел на лейгарта.

Эллиан, кивнув, поднялся и взял Тэлли за руку и едва прикоснулся губами к её пальцам.

— Моя жизнь принадлежит тебе, леди Тэлли, — он посмотрел ей в глаза, чувствуя как его нити магии, откликаются на неё, даже когда она не прибегала к своей. Он видел их, как они вились вокруг неё, и чувствовал теперь родство с ними, словно их магия стала одной на двоих. — Да, Туррен, —