— Что так? — довольно улыбнувшись, спросила Олеся и манерно закусила нижнюю губу.

Под светом фонаря, где стояла парочка, все ужимки и мимика были отчетливо видны.

— Все они слишком бесцеремонные, шумные, их видно за версту: как среди благородных выделяются плебеи, так и центровские рядом с другими людьми — белые вороны. Иметь рядом такую вот кликушу — нечесаную, недалекую, упаси, Всевышний.

Что он хотел сказать дальше, Юлька слушать не стала. Поднялась с лавки и, гордо выпрямив спину, зашла в здание.

Слова его — как раскаленным железом по коже, такой же болью на сердце легли. Заклеймил. Кто она, и кто он — плебейка и золотой мальчик. Ведь в чистом виде мезальянс.

В тот вечер девочка впервые задумалась о неравенстве в обществе и то, к чему привели думы, ей совершенно не понравилось. Касты и клише, ярлыки и несправедливые клейма — у каждого алели на лбу. Чей сын, в какой семье рос, кто родители, где учился, и какую получил профессию — попробуй только не соответствовать, сразу загнобят, лишат своего царского внимания, плюнут в лицо просто за то, что ты — другой. Из другого теста слепленный, в другой среде взращённый.

От этих мыслей сделалось нехорошо. А еще было жалко, даже больно разочаровываться в возлюбленном.

— Ну и катись, — в сердцах бросила Юля в пустоту и впервые за несколько лет, расплакалась.

* * *

Через неделю они с ребятами уехали отдыхать на побережье — без Александра Сергеевича. Там Юля всячески отвлекалась и старалась не думать о своей глупой и навечно безответной любви.

Следом за летом пришла осень, девушка перешла в одиннадцатый класс. Следовало выбрать специальность и всерьез задуматься о будущем, поэтому мысли о директорском сыне она давила в зародыше.

Он все еще жил в центре, был по-прежнему неприветлив и хмур, но теперь до этого Юле не было дела. За ней принялся ухаживать соседский мальчик, который каждый день приходил к ним на территорию играть в баскетбол. Они с ребятами гоняли мяч — толкались и порой кричали, а девочки лузгали семечки, сидели на парапете у парковки, рядом с которой и стоял щит с корзиной. Ребята — соседские вперемежку с обитателями приюта, то и дело носились вокруг — прямо у ног, девчонки от такого дела повизгивали и, в целом, эти вечера приятно скрашивали даже унылые учебные будни.

Парня, что пригласил Юлю на свидание, звали Алёшей. Он был милым парнем, с которым весело было болтать о пустяках, и на встречу девушка согласилась.

Где одно рандеву, там и два, ведь Лёшка, в самом деле, был интересным и нескучным.

Однажды, когда они с Юлей как раз возвращались из кафе, недалеко от центра случайно встретили Александра Сергеевича.

Он глянул на них мельком, а когда понял кто перед ним, то впился в Юлю внимательным взглядом. Что это был за интерес Александр и сам не понял — то ли ехидное злорадство, то ли любопытство. Она изменилась за лето, вытянулась, немного загорела — как загорают светловолосые: лишь немного покрываясь бронзой. Волосы ее были аккуратно уложены, и оказалось, что у нее высокая, тонкая шея, лепные скулы и чистая фарфоровая кожа. Да и вела себя Юля с бесспорным достоинством: спина прямая, на красивом лице мягкая улыбка, шаг легкий, движения плавные. Одета была в темно-бардовое платье, что выгодно обрисовало тончайшую талию и стройные ноги.

— Добрый вечер, — первой поздоровалась девушка, и Саше сделалось досадно.

С каких это пор он перестал быть элементарно вежливым?

— Здравствуйте, — светским тоном ответил он, и перевез взгляд на спутника девушки.

Парень показался Александру излишне брутальным — такой себе бестолковой горой мышц, с бычьей шеей и маленькой головой на плечах. Одет был качок в джинсы, белую футболку, а также кожаную курточку — она так тесно сидела, будто втиснулся в нее парень с большим трудом. Куртка поскрипывала и грозила вот-вот лопнуть по швам.

Вот что за пижон, подумал Саша — ведь смешон и только. А Юля, рядом с таким громилой, смотрелась по-особенному хрупкой, легкой.

Кавалер кивнул безразлично на приветствие и переключил внимание обратно на девушку.

Александр Сергеевич немного отстал, давая парочке пройти вперед, и принялся наблюдать. Не то, чтобы ему было очень любопытно, но забавной встреча казалась по определению.

Они — совершенно не смотрящаяся вместе парочка, как раз остановились у ворот. Юля подняла голову, улыбнулась мило и что-то сказала. Наверное, благодарила за вечер. Парень улыбнулся в ответ и Саша подивился — как изменилось серьезное до того лицо. Словно светом озарилось. Потом кавалер взял Юлькину руку — запястьем вверх, и поднес к своим губам. Поцеловал медленно, не сводя с нее своих темных глаз, а она смущенно улыбнулась, показав милые ямочки на щеках и белые ровные зубы. Потом нежно отняла руку, еще раз подарила улыбку и, не оборачиваясь, зашагала к дому.

Саша сам не понял, что его так смутило и разозлило. Словно в замочную скважину подсмотрел. И то, за кем именно — еще более ошеломляло.

Ему до этой странной девочки никакого дела не было. Она всегда незримой тенью за ним ступала, он и привык, что тень эта — всегда за спиной. Когда только за ним бродить перестала?

В тот вечер Саша неприятно удивился метаморфозам в Юлином поведении — и впервые обратил на нее свое пристальное внимание. Она перестала реагировать на него, взамен предпочтя соседского парнишку и это было… Досадно?

В два счета он нагнал хрупкую фигурку. В сгущающихся сумерках ее почти не видно было — только волосы золотой волной по спине стекали.

— Что, женишка нашла? — спросил он мимоходом, и, обогнав девушку, преградил ей путь.

Они остановились на том самом месте, где Александр бросался громкими словами и мел хвостом перед пасторской дочкой — под фонарем, который сегодня не горел — не зажгли еще.

Лиц в темноте было почти не видать, только угадывать да додумывать. На втором этаже то тут, то там свет горел, где-то вдали визжали детишки, носясь по двору, и только у крыльца было пустынно.

— Отчего же сразу жениха? — пожала плечами Юля. — Просто общаемся.

— И как, нравится? — самого себя удивил, когда спросил это.

— Полагаю, это не ваше воспитательское дело, — закинув голову и посмотрев в глаза молодому мужчине, ответила девушка.

Обошла его по широкой дуге, насмешливо вспомнив, как он не любит вторжения в свою зону комфорта