«Они сейчас перелезут», — подумал Гарри.

Гарри рванул было в сторону развилки, но уже слишком поздно. Оттуда в его сторону на большой скорости мчались десятки мелких пауков. Развернувшись, он увидел ту же картину. Такие же пауки начинали уже спускаться по изгороди, словно чёрный мохнатый водопад.

— Редукто! Редукто! — Гарри метал заклинания направо и налево.

Пауки взрывались, но их было слишком много; их тела рассыпались мерзкими брызгами, но следующая волна уже была здесь.

Пауки уже стали прыгать со стены прямо на Гарри. Они были слишком близко. Использовать «Редукто» в такой тесноте было самоубийством.

— Диффиндо! Диффиндо! Диффиндо! — кричал Гарри.

У пауков отсекались ноги, разрезались брюха. Он работал палочкой, как мечом, но тварей было не остановить.

Один паук, пройдя сквозь эту резню, добрался до Гарри и, проскользнув под мантию, укусил его за ногу. Гарри пронзила острая жгучая боль. Он вскрикнул и попытался стряхнуть тварь. Ещё один паук прыгнул ему на спину, собираясь укусить за шею.

Вдруг рядом с Гарри прочертила вспышка ярко-зелёного света. Паук со спины упал замертво. Ещё вспышка, и ещё. Пауки один за другим умирали, их крошечные тела скрючивались, будто их сожгло изнутри. Остатки тварей в ужасе поползли обратно на изгородь и скрылись из виду.

Гарри интуитивно выставил щит и резко направил палочку к источнику заклинаний, ожидая атаки. Он прищурил глаза.

Это был Виктор Крам, который уже опускал палочку. Он стоял у развилки, и его лицо не выражало никаких эмоций.

Виктор молча вытянул другую руку в сторону, показывая направление. Он замер в таком положении, не произнося ни слова.

Боль в ноге Гарри не отпускала, превратившись из жгучей в ноющую и пульсирующую. Слегка прихрамывая, он направился к Виктору, по пути решая, что уместнее: поблагодарить его или наложить «Круциатус». Всё-таки парень метал в его сторону «Аваду». Мог ведь и промахнуться.

Вдруг Виктор опустил руку, которой указывал направление, и резко, неожиданно двинулся в сторону, противоположную той, что, очевидно, вела к центру.

— Виктор, стой! — закричал Гарри.

Дойдя до развилки, Гарри посмотрел в ту сторону, куда умчался Крам. Его уже не было видно.

Развернувшись, у Гарри перехватило дыхание.

Буквально в ста футах от него, на невысокой каменной тумбе, ослепительно сиял вожделенный Кубок Огня. Он излучал бледный, матово-белый свет, пронзающий мрак лабиринта.

У Гарри всё в голове смешалось. Он не понимал, что происходит. Почему Крам, который был так близко к финишу, вдруг убежал? Почему он помог ему и показал направление?

Боль в ноге мешала сконцентрироваться. Он взглянул вниз: из места укуса обильно вытекала густая, тёмная кровь.

Гарри знал несколько исцеляющих заклинаний, о которых читал в книгах, но никогда не испытывал их в деле.

«Надо попробовать», — решил он, стиснув зубы.

Гарри направил на рану палочку и собрал всю свою волю.

— Вулнера Санентур! — произнёс он чётко.

В месте укуса ощутился странный холодок, похожий на влажный компресс. Рана затянулась, кровь перестала течь, но глубокая, тупая боль уменьшилась совсем немного.

«Сойдёт, — решил Гарри. — С Виктором потом разберусь. Сначала Кубок!»

Гарри на всех парах, насколько это позволяла ноющая нога, побежал к тумбе.

«Вот он! Кубок Турнира Трёх Волшебников!»

Гарри не мог сдержать широкой, сияющей улыбки. Он победил! На него нахлынула волна пьянящей эйфории. Он сделал это!

С этими мыслями, дрожащими от напряжения и радости руками, он схватил Кубок…

Глава 22. Месть

С этими мыслями, дрожащими от напряжения и радости руками, он схватил Кубок…

В то же мгновение Гарри почувствовал знакомый рывок где-то под ложечкой. Ноги оторвались от земли. Рука, крепко держащая Кубок, не разжималась. Кубок куда-то понёс его сквозь завывание ветра и пёстрый вихрь красок, словно он снова летел в дуле огромной пушки.

Гарри резко приземлился. Рука, наконец, оторвалась от Кубка. Он поднял голову.

Местность вокруг ничем не напоминала Хогвартс. Не было гор, окружавших замок, похоже, он преодолел несколько миль, может, даже сотню. Он стоял посреди тёмного, густо заросшего кладбища, справа за огромным тисом чернел силуэт небольшой церкви. Слева — холм, на склоне которого старый, красивый, но заброшенный особняк.

«Это часть задания? Что-то не похоже…» — с тревогой подумал Гарри.

Он сжал палочку покрепче, настороженно оглядываясь. Холодный, влажный воздух кладбища давил на него.

Отчаянно всматриваясь в темноту, он заметил, как медленно, огибая старые, покосившиеся могилы, к ним приближается человек. Роста невысокого, лицо скрыто глубоким капюшоном, в руках он нёс какой-то свёрток, который держал с пугающей осторожностью, словно хрупкий драгоценный камень. Расстояние между ними сокращалось.

— Стой на месте! — крикнул Гарри, направив палочку в его сторону.

Незнакомец остановился возле высокого покосившегося надгробья. Гарри теперь видел, что у него на руках был… младенец. А может, просто свёрток с одеждой? Он был слишком мал, чтобы разобрать в темноте.

И тут случилось то, чего Гарри меньше всего ожидал: шрам взорвался такой болью, какой он никогда прежде не испытывал. Это был не просто огонь — это был раздирающий разряд, который мгновенно лишил его сил. Он закрыл лицо рукой и рухнул на сырую траву, как подкошенный, едва не выронив палочку. Голова раскалывалась от боли, и всё поле зрения залило ослепительно-белым светом.

Чутьё подсказывало Гарри, что сейчас произойдёт что-то ужасное, что-то непоправимое.

Откуда-то издалека, сквозь пелену боли, донёсся холодный, пронзительный голос, который, казалось, звучал у него в самой голове:

— Свяжи его, Хвост!

— Сию минуту, мой Лорд.

«Хвост! Мой лорд!».

Одновременно прозвучали два заклинания.

— Инкарцеро!

— Протего!

Верёвки вылетели из палочки Хвоста и рухнули, ударившись о невидимый барьер.

Боль в шраме резко усилилась, она стала невыносимой, Гарри ничего не видел.

Он направил палочку на себя.

— Анестезио!

Тело Гарри обмякло, пальцы разжались.

На мгновение он потерял сознание. Сразу же пришёл в себя. Боль отступила, зрение вернулось, он лежит где-то. Справа выбегает человек в капюшоне со свёртком в руках и направляет в него палочку. Он обходил выставленный щит с другой стороны.

— Протего! — инстинкты Гарри опомнились раньше сознания.

Верёвки снова не достигли своей цели.

Гарри вскочил и, шатаясь, побежал в противоположную сторону.

Хвост бежал за ним, тяжело дыша, и швырял проклятиями, которые пролетали мимо или с треском врезались в надгробья.

Снова раздался ледяной голос, полный презрения:

— Тупица, брось меня здесь и поймай его!

Гарри снова пронзила боль в шраме, но было уже терпимо. Он уже