— Молчи! И слушай! — сказала она, останавливаясь у входа в залу. К ним уже поспешили другие энуары, чтобы помочь разобраться с церемониальными обычаями. Тётушка одним движением ладони освободила ему голос. — Меня там не будет.

— Юный Найрис Нер’Рит, — протянул высокий энуар в тёмно-синем балахоне до пят, — тебя уже ждут.

И на этот раз не тётушка взяла его за локоть и повела вперёд. Нае оглянулся в последний раз на её озабоченное лицо, и двери затворились, отрезая прошлую жизнь от новой.

*****

Зал совета не выглядел впечатляюще. Совсем небольшой, с дугами каркаса, на которых лежали остроносые своды. Нае поставили в центр, в круг, очерченный небольшими чашами-светильниками, где по границе этого круга сидели на небольших скамеечках Старейшины энуаров. Их нити дара потускнели, а кожа выцвела до бледного, угасающего цвета. Их одеяния били по глазам белизной без разделения на дома и семьи. Словно бледные тени.

— Этот юноша наш основной кандидат? — просипел один, которого Нае сравнил с подбитой вороной, столь согбенной была его спина, а резонирующие кристальные кости торчали на спине, как обломки крыльев.

— Поющий сказал, у него хороший потенциал, — согласился второй. Его спину украшали четыре нароста.

— Слабый, — каркнул третий, — слабая воля, слабый дар…

Нае сначала возмутился, что Старейшины обсуждают его, словно его тут нет, но потом даже обрадовался. Если они признают его негодным, можно остаться дома и провести вечер с Солой.

— Найрис Нер’Рит, — четвётый просмаковал его имя, рассасывая во рту, как тягучую карамель. Нае не посмел оглянуться, но почувствовал тяжёлый ком поднялся к горлу. — Потомок славного рода…

— Есть ли ещё кандидаты? — проскрипел первый, обращаясь ко всем.

— Сола Тал’Лар, немного таланта… Элион Нар'Рим хорошо слышит, но не поёт…

Старейшина назвал ещё несколько имён, но Нае уже не слушал. Сола! Неужели её тоже могу выбрать?

— Новое поколение…

— Печально…

То есть, если не он, то они могут отправить в эту кошмарную Консонату Солу? Нельзя этого допустить!

— Я готов! — выпалил он вопреки собственному желанию. Раз он основной кандидат, может, они не станут мучить её?

Первый сделал точно такое движение, каким тётушка заставила его замолчать, и снова голос куда-то пропал.

— Дерзкий…

— Но слабый, — второй поднялся и подошёл близко-близко. Приподнял крючковатым пальцем голову за подбородок. Нае почувствовал его запах — мята, имбирь и ещё что-то, что приписывают при боли в суставах. Вблизи он выглядел ещё более отвратительным. Поры на коже пробились прямо к нитям дара и слегка сочились голубоватой сукровицей, распространяя лёгкий запах гниения. — Нити недостаточно широки и мало узлов. Его песнь будет слабой.

— Но дерзкий…

— Говорят, он выдержал атаку кошмаров, — услышал Нае голос четвёртого. Только бы не вымутило. При взгляде на круглые, широкие, влажные поры к горлу подкатывал комок из желудка. — И не одну… Это серьёзное преимущество перед остальными…

— У них в семье все крепче, чем кажутся, — пренебрежительно ответил второй, продолжая разглядывать Нае, как экспонат в музее. Ткнул пальцем в грудь, там где сердце, и Нае почувствовал, как кровь понеслась по нитям быстрее. Они загорелись, как жёлобы с расплавленным металлом. Сердце застучало часто-часто. Закружилась голова. «Теперь точно вымутит», — подумалось.

— Но дар слабоват, — подвёл итог второй и наконец отошёл. — В сравнении с отцом и братом…

— Сядь пока, — каркнул первый из Старейшин и ткнул пальцем в скамью у стены. Нае сам не свой отошёл и сделал, как велено. Голос ему не вернули. Неужели это ещё не всё? Оказалось — нет. Потом вызвали Солу, и она точно так же стояла перед этими старцами, а они обсуждали её, словно её тут не было.

— Не выдержит, — услышал Нае. И точно так же ей велели сесть на скамью рядом. Сола повернулась к нему с вопросом в глазах. Нае лишь пожал плечами, показывая, что не может говорить.

Потом вызвали ещё одного юношу, высокого энуара с соседней улицы. Он трясся в круге так, что вызвал раздражение Старейшин и его попросили увести, даже не предложив присесть. И ещё трое были вызваны и осмотрены, как товар на рынке, и каждый раз звучал один ответ: “Не подходит”.

Наконец, Старейшины замерли, замерли и энуары на скамьях. Нае молился Спящему, чтобы выбрали не его и не Солу. И подумал, что если вызовут её, он упросит Старейшин пойти вместо неё. Какими глазами она посмотрит? Что увидит?

— Найрис Нер’Рит… — проскрипел голос первого, оборвав все мысли. Нае сам не свой поднялся и пошёл обратно в круг, позабыв посмотреть на Солу.

— Достаточно крепок… — подтвердил второй. — Хотя с виду не скажешь…

— Есть задатки… — согласился третий. — И наследие семьи…

— Всё, что нужно в него вложат в Консонате… — добавил четвёртый. — И выбьют дерзость при необходимости…

— Тебе выпала честь представить нашу общину среди людей, — продолжил первый. — Не посрами семью…

— Станешь Поющим…

— Дерзким Поющим, — тяжело усмехнулся второй. — Посмотрим на тебя после…

— Если вернёшься…

Высокий энуар в темно синем одеянии вывел остальных кандидатов. Нае лишь поймал взгляд Солы, полный восхищения и тоски. Этого он хотел? Наверное, всё-таки нет.

— Ты можешь высказаться в последний раз перед отъездом. Мы выслушаем тебя. Говори… — голос вернулся. Что сказать? Тётушка вроде что-то говорила, что надо выразить благодарность, что бы они не решили.

— Я… — всё в этом мире должно работать на его благо. Он хотел стать акустиком. Остаться в садах, выращивать деревья и плоды. А эти старцы кидают его в самую гущу необъявленной войны с хаосом. Поэтому Нае желал оставаться безмолвным. Посмотрел на согбенные фигуры с торчащими из спин резонирующими кристальными костями. Похожи на горгулий, порождения кошмара, с которыми все борются. — Мне нечего сказать.

— Дерзкий нрав, — выдохнул первый и махнул рукой, отпуская юношу.

Глава 2. Прибытие

Попрощаться толком не дали. После зала Старейшин Нае проводили в комнату рядом, предложили переодеться в походное, бережно отложив церемониальное платье и обруч, и почти сразу пригласили в закрытый экипаж с прикрепленными резонаторами по четырём углам, запряжённый двумя кобылами, похожими на трупы, поднятые случайным некромантом из могилы. Нае не обратил внимания,