Работа его поглотила — оглянуться не успел, как еще несколько лет прошло.

Давно ничего не осталось от того юнца, каким он с родными прощался. Юношеский максимализм — растоптанный и зарытый где-то глубоко, забылся, выветрился из характера.

В двадцать восемь он решил съездить на родину — повидать отрекшихся от него, родных.

* * *

2008 год.

— Инка уже заждалась, Юля, ты идешь? — голос на том конце провода казался возмущенным.

— Иду уже, через пять минут буду, — сбросив вызов, Юля мазнула блеском по губам и мельком глянула в зеркало, но потом возле него задержалась.

В прошлом месяце девушке исполнилось двадцать, и на праздник она получила роскошные золотые серьги, на которые сейчас и смотрела в отражении зеркальном. Сергей Иванович подарил. От мысли о директоре и его семье у девушки вспотели ладошки. Столько лет прошло, а она все никак…

Юля уже два года не являлась воспитанницей приюта, так как после совершеннолетия дети вольны были как птицы перелетные — вот как Инка. Сегодня подружка как раз справляла проводы, на которых Юлю жаждали видеть. Но, не смотря на законы приюта, Юля все еще жила на его земле: зарубежные шефы отстроили на территории несколько мини-коттеджей, в одном из которых девушка и поселилась. Платила символическую цену за аренду жилья и за коммунальные, иногда помогала в приюте — воспитателя заменить или подсобить по мелочи. Такая ситуация вполне устраивала девушку: жилье — в родном краю, знакомой атмосфере, пять минут до транспортной развязки. Да и что говорить, ее устраивала материальная сторона вопроса — на стипендию хоромы в городе не снять, а тут: двухкомнатный домик с ванной и кухней, обставленный всем необходимым, с современным ремонтом.

Девушка училась на четвертом курсе в престижном университете, и все ее свободное время занимала учеба: не было времени на подработку и шабашки, поэтому она довольствовалась стипендией.

В целом, своей жизнью Юля была довольна. Она планировала съехать из центра по окончанию университета — когда найдет работу и сможет обеспечить себе жилье в городе. А пока же — все было размеренно, налажено и стабильно.

Сергей Иванович — заметно поседевший, но руководящий приютом железной рукой, Юлины намерения одобрял и всячески поощрял. Девчушка ему нравилась: она была целеустремленной, хорошо училась, и мужчина предполагал, что она сделает блестящую карьеру. С одной стороны директору претило выделять любимчиков среди выпускников, но с другой — ведь, в самом деле, было за что помогать и поощрять.

А уж после того, как старший сын вернулся из-за границы, Сергей Иванович заметно размяк, и в некоторых вопросах был уже не так суров и категоричен.

* * *

В торжественном зале были накрыты столы, сотрудники и дети общались группками — по несколько человек. Проводы были в самом разгаре.

Юля подошла к Инне, которая совсем не выглядела печальной — улыбалась, и в движениях ее порывистых угадывалась нетерпеливость. От родителей Инне досталась однокомнатная квартирка в спальном районе, так что нетерпеливость Юле была понятной. Въехать в свое жилье — наверняка удовольствие.

— Все к переезду готово? — спросила Юля и окинув стол взглядом, выбрала себе блюдце с фруктовой нарезкой.

— Еще на прошлой неделе все было готово. Переклеила обои, купила палас новый, так что да, — Инна махнула кому-то рукой из-за Юлиной спины.

— Здорово, — улыбнулась подруге девушка.

— А ты, так и будешь тут киснуть? — нахмурила нос Инна.

— Почему же сразу киснуть? — удивилась Юля. — Еще год поживу, а там — как видно будет.

— Понятно. Ну, дело хозяйское. Я б конечно на твоем месте уже давно съехала — надоели правила. Гулять до одиннадцати, вино не пить, — Инна пожала плечами, а Юля улыбнулась ей напоследок и отошла к кучке друзей, что шептались возле двери.

Прощание с Инной закончилось поздно вечером запуском китайского фонарика. Марк, что вызвался его зажигать — чуть не спалил себе брови вместе с ресницами, и это обстоятельство всех неимоверно развеселило. Посмеялись, обняли Инну по нескольку раз, пожелали не зазнаваться и приходить в гости, посадили ее в такси и потихоньку разбрелись.

После проводов на душе у Юли поселилась грусть. Нельзя сказать, что с Инной они были по-особенному дружны, но отчего-то слова подруги о том, что зря она продолжает ютиться в приюте — резанули по коже, словно бумагой — остро и глубоко.

Вроде бы мотивы, поступки были ясны и логичны — по крайней мере, самой Юле казалось именно так. Живет в центре — пусть и отдельно, потому что это выгодно и удобно. Но, если бы девушка возжелала копнуть немного глубже, непременно бы выяснилось, что не так все просто. Она гнала прочь мысли об этом, но нет-нет, да и проскакивала шальная: не хотелось уезжать, потому что только это место могло связать ее и Сашу — директорского сына. Если и могли они пересечься — то только здесь. Нет, Юля давно перестала надеяться — она не была наивной, но старая память о былых деньках приятно согревала душу.

В личной жизни был полный штиль — уже почти год как девушка рассталась с кавалером — тем самым Лёшей, что ухаживал за ней в юности. Еще в те времена их отношения были странными: ребята то гуляли вместе по паркам, кафе, ходили в кино, то могли не созваниваться по несколько месяцев. При этом никакой серьезной связи между ними не было: даже поцелуев. Можно было бы назвать такие взаимоотношения дружбой, если не принимать в расчет то, что Алексей хотел большего. Он порывался развить отношения — обнимал, пытался поцеловать, но девушка ясно давала понять, что пока не готова. Так длилось до тех пор, пока она не поступила в университет. В начале второго курса Лёшка снова появился в ее жизни — на этот раз надолго. Ухаживал настойчиво, но из этого опять ничего не вышло. Он был милым, но недостаточно решительным, слишком мягким — хоть веревки вей. Такой типаж Юле был не интересен, поэтому когда Лёшка снова исчез и появился только на следующий год, девушка поняла, что повела себя правильно. Допусти она близость с ним, страдала бы от таких диких отношений, а так — странная дружба, привязанность приятельская и ничего более. Так что, рассталась — вполне подходящее определение для того, чтобы описать события на любовном фронте.

На этом в отношении личной жизни похвастать Юле было нечего. Она много училась, но синим чулком не была: любила порой развлечься с друзьями, особенно ей