А там, снаружи, мир будто застыл, укутавшись в белоснежную пуховую шаль. Острые свечи вековых елей стрелами уходили вверх, будто пытались дотянуться до самого неба.

Непонятно, как и где Катерина узнала об этом «Снежном рае», но по всему выходило, это он и был. Тут даже кавычки не нужны.

В дверь постучали. А вот и она.

Пусть его отъезд и оставил по себе ощущение скомканности — по телефону её голос звучал грустно и виновато, хоть она и не признавала за собой вины в том, что, верная своей угрозе, бросила его на остаток праздничного вечера. Извиняться Катерина не умела, но по её тону было слышно, что ей от изменившихся планов тоже, в общем-то, не по себе.

Да и чёрт бы с ним. Главное, что всё разрешилось, раз она, судя по времени, вылетела буквально вслед за ним. Даже предупреждать не стала — наверное, захотела сделать сюрприз. С остальным они как-нибудь разберутся. Он вышагнул в примыкавшую к гостиной светлую кухню, поставил на стол кружку с недопитым чаем.

Стук повторился.

Какая нетерпеливая.

С незнакомым замком пришлось чуть повозиться, но он быстро сообразил, как работает механизм. Засов щёлкнул, он распахнул дверь.

— Слушай, я уже думал…

Конец предложения со свистом вылетел у него из головы.

Потому что на пороге стояла вовсе не Катя. На крыльце коттеджа застыла розовая то ли от мороза, то ли от смущения Евгения Станиславовна Миронова.