— Помяни чертовку… — протянул Никита, но в его голосе прорезалось нечто вроде восхищения.

Андрей покосился на друга, но промолчал.

— Это же звезда нашего прошлогоднего праздника, Миронова. Ума не приложу, как ты её после всего произошедшего не уволил, — Никита не сводил с неё глаз, как и блондин там, за стеклом.

Андрей сжал челюсти, помолчал.

— Она попала в нашу компанию по программе содействия, если помнишь.

— Ага, помню, — рассеянно поддакнул Никита. — А не эта ли программа в итоге чуть боком нам всем и не вышла?

— Программа-то тут при чём? — в нём начинала подниматься застарелая злость от одного только упоминания о произошедшем. — Винить нужно прессу, которая попыталась всё выкрутить и извратить.

Отцовская кадровая инициатива идеально работала целых пять лет до тех пор, пока не стала мишенью для спекуляций охочих до громких заголовков журналюг.

— Извини, — вдруг посерьёзнел Никита, правильно истолковав прорезавшуюся в голосе друга сталь. — Я не со зла, просто… бред, конечно. К тому же, если уж по справедливости, ей тоже досталось.

Взгляд Андрея снова, почти против его воли, приковался к изящной фигурке:

— Ей-то? Ей-то — каким образом?

Брови Никиты взлетели вверх:

— Да ладно? Ты разве не знаешь?