Да нет, не просто участвовал. Он решил включиться в игру.

Наверное, свою роль сыграла накопившаяся за последний год усталость, перепавшие на его первые месяцы сплетни и обсуждения у меня за спиной, потом — дикое волнение от того, что всё случившееся будет стоить мне работы, потом — неизбежное притупление всех переживаний из-за перенапряжения и наконец апатия, которую удалось скинуть с себя только к осени.

Поэтому я подняла на него глаза и посмотрела так, как всегда хотела на него взглянуть, как хотела посмотреть на всех, кто в своё время строил насчёт произошедшего все эти дикие офисные теории.

— Нет, не согласилась бы.

— Почему?

— Другие планы, — я впилась пальцами в края несчастных конвертов. — Надеюсь, ты не слишком много поставил на свой выигрыш.

— Выигрыш?.. — с лица Самойлова стремительно сползала вся краска.

— Ну да, — кивнула я, а в груди всё сжималось от страшной обиды и унижения. — Как там ваш тотализатор называется? «Растопить Ледышку»? Или к концу года что-нибудь пооригинальнее придумали?

Я не стала дожидаться его реакции. Развернулась и пошагала в приёмную Волкова. А по телу продолжал бегать странный озноб, будто за мной всё это время следовал чей-то невидимый пристальный взгляд.