будто немного испуганный. -- Может, матери что передать? -- продолжала офицер. Веки у Рябова замигали быстро-быстро, углы губ опустились и сразу глаза стали полны слез... -- Скажите, -- заговорил он, -- пусть она вспомнит, как я был совсем маленький, шнурок у меня на кресте оборвался, а она связала двумя узелками... Так он, мол, и умер с этим крестиком... Как все было, так и скажите!.. Он замолчал. Опять также растерянно глядел он на офицера. -- Больше ничего? -- спросил офицер. Рябов продолжал молчать. -- Ничего?.. -- Нет, -- сказал он. Грудь его тяжело поднялась и опустилась. Прямо глядя на офицера, он крикнул: -- Стреляйте! Этот крик, казалось, вырвался изнутри его. словно оторвался от сердца. Офицер заговорил потом, что о Рябове известит товарищей его по полку, сказал, что умирают так только герои... Голос у офицера дрожал, слова путались. Может, он понимал, что говорит то, чего не следовало бы говорить. Опять восторженно загорелись глаза у Рябова. -- За Россию! -- крикнул он. Ведь он и правда ушел в эту свою экспедицию, чтобы умереть за Россию, разбитую, измученную постоянными неудачами. Тогда в нем именно было такое желание: отдать свою кровь за кровь, пролитую на редутах и в траншеях Манчжурии... Умереть или отмстить. Но отмстить не удалось. Раздался сухой трещащий залп двенадцати винтовок. Брызнул огонь из стволов. Рябов как сноп грохнулся на землю... -------------------------------------------------------- Источник текста: Серый герой (Рядовой Рябов). Эпизод из Русско-японской войны / И. А. Любич-Кошуров. -- Москва: В. Д. Карчагин, 1905. -- 42 с.; 21 см.
