есть гипотеза, – продолжал тот. – Я ни на что не претендую. Это просто предположение. Вот смотри. Когда Великобритания увидела, что США и Иран почти договорились, они убили Раиси[37], ну или организовали на него покушение. Когда Соединённые Штаты Америки и Иран снова начали договариваться, произошло убийство Исмаила Хании[38], но в Тегеране. что тоже принципиально. А потом Соединённые Штаты Америки обещали иранским ребятам снятие всех санкций. Более того, они пошли с точки зрения Востока на публичное унижение, когда направили свою делегацию в Иран через Турцию. Да, друг мой Кобальт. Соединённые Штаты Америки потеряли лицо! А почему? А потому, что им важно сейчас сохранить мир на Ближнем Востоке. А теперь внимание: принципиально важный момент! Мы сейчас подошли к ситуации, когда внутренние противоречия капитализма становятся важнее для них, чем их противоречие с нами, с Россией. Тем более что мы тоже как бы часть капиталистической системы. И мы должны ею оставаться до поры до времени. Подумай на секунду, друг мой Кобальт, разругались бы так, до комариного писка, Вашингтон и Лондон, если б, скажем, два года назад, в 2022 году, Верховный раздрапировал бы Мавзолей и вышел бы под красным флагом со словами «Братья и сёстры! Я обращаюсь к вам, друзья мои! Родина в опасности», – ну и так далее? Они до соплей боятся именно красного флага, понимаешь? Знамя победы – это не шутка.
Кобальт сидел в расслабленной позе, но слушал внимательно, уже понимая, в какой точке своих рассуждений начальник дойдёт до сути.
– Тут есть целая куча тонкостей, – как бы нехотя продолжал товарищ Генерал. – Очень нетривиальных политических тонкостей, которые я бы не стал так вот с бухты-барахты в кальянной обсуждать. Многое я не могу объяснить до конца, потому что очень многие вещи я не понимаю. Я не претендую на то, чтобы разбираться в политических вопросах. Вот в военных вопросах, в организации определённого сорта мероприятий я разбираюсь. Но в политике… – Он поднял обе ладони в отвергающем жесте. – Понимаешь, где-то там, далеко, Юго-Восточная Азия с её миллиардным населением и ненасыщаемыми рынками сбыта. За неё-то и развернётся грызня до комариного писка. А мы? А что мы? Мы в сторонке тихо догниваем. Мы – Колосс, глиняные ноги которого скоро рассыплются в прах. Это они, те, что до комариного писка, так думают. Ну и пусть думают. Пусть титаны сражаются друг с другом за Юго-Восточную Азию. А мы подберём всё, что на землю между их лап упадёт. Мы окажемся в такой же ситуации, как Китай в семидесятые годы двадцатого века…
Прервав себя на полуслове, товарищ Генерал подозвал официанта. Тот, получив заказ на трёхсотграммовый графин водки, стремительно удалился.
– В такое время важно сохранять трезвость, – многозначительно заметил товарищ Генерал. – Поэтому прицепом только триста грамм. Итак, на чём мы остановились?
– Мудрая обезьяна ждёт, когда тигр и лев убьют друг друга.
– Вот именно! В ходе внутривидовой борьбы они станут стремительно деградировать или разрушаться, или и то, и другое. Каждый субъект по-своему. В этом вопросе мы обязаны помочь Западу.
– Западу? Но мне казалась, что ближайшая наша цель именно Йемен.
Товарищ Генерал кивнул.
– Йемен важен. Это в Средние века политика определялась географией, а земля, в смысле территория, являлась важным ресурсом. Позже, в эпоху великих географических открытий, ресурсом стали торговые пути. Через Йемен мы можем регулировать именно этот ресурс – торговый путь. Ровно до тех пор, пока не наладится логистика через другие контролируемые нами пространства. Но Йемен станет всего лишь одним из этапов, после которого мы двинемся дальше.
– В Юго-Восточную Азию?
– Ни в коем случае! Там нельзя мешать!
Принёсшего водочку официанта немного, лишь самую малость, удивила горячность товарища Генерала. Вместе с графином водки он принёс малосольную селёдку, притаившуюся между чёрным обжаренным на масле хлебом и кольцами белого лука. На подносе, кроме запотевшего графина и селёдки, расположились в приятной симметрии две крошечные стопки. Кобальт вздохнул. Под такую тару разговор может быть долгим.
– Какая-то у нас с тобой сегодня еда наоборот. Сначала основное блюда, а потом закуска, – проговорил товарищ Генерал, проглотив первую крошечную порцию водки. – Итак, мы пришли к заключению, что в Юго-Восточной Азии нельзя мешать. В настоящее время я вижу смысл помогать именно в западном направлении.
Кобальт задумался. Он тщательно прополоскал рот ничтожным количеством идеально холодной водки. Вкус слегка поджаренного на подсолнечном масле хлеба с лёгким хрустом и остротой лука порадовал его рецепторы.
– Западное направление, говорите вы… – пробормотал он.
– Не мямли, Кобальт! Ты учился в советской школе и должен знать географию. Раз и навсегда запомни: отличие запада и востока в Европе определяется Берлинским меридианом, потому что Берлинский меридиан – это линия нулевой изотермы января.
– Ну и завернули вы, товарищ Генерал! «Изотерма», «меридиан»!
Товарищ Генерал резво крутил головой, закусывая очередную крошечную стопку очередным сэндвичем с селёдкой.
– Не бухти, Кобальт! – проговорил он, отдышавшись. – Это буквально означает следующее: западней Берлина в январе положительные температуры и можно даже не топить – никакой беды не случится, в том числе обморожения. Бетонные и кирпичные здания выстоят и не разрушатся. Зато восточнее Берлина зимой морозы, и поэтому, скажем, бетонное здание скоро начнёт рассыпаться. Вот в чём разница! Теперь ты понял, кому надо помочь?
Кобальт кивнул. Официант разлил по напёрсточным стопкам остатки водочки.
– Им надо помогать, Кобальт. Помогать бороться за правду, а правда у каждого своя. Для такой работы нужен большой человеческий ресурс. Для нас ценен каждый человек с опытом. Каждый! Критерий отбора один…
Товарищ Генерал умолк на минуту, чтобы проглотить крайнюю порцию водки.
– Правило пяти выше, – проговорил Кобальт.
– Вот уважаю тебя за понятливость! Ты сказанное мною доведи до Хоббита и его помощников. Эй, малый! Принеси-ка мне счёт!
Глава двенадцатая. Заключительная
Ася рассеянно щёлкала мышкой. Сначала вошла в подписки Яндекс-Дзен, потом кликнула по обзорам событий на театрах войны. Украина, Мьянма, Ближний Восток, немного Латинская Америка. А вот и хорошо откормленный писатель-фантаст. Этот предчувствует гражданскую войну в США. Действительно, фантастика. Ася не принимает новости близко к сердцу. Однако людей жалко. Многие погибнут внезапно. Многие примут мученическую смерть. Она вспоминала и Святослава Гречишникова. Этими днями они беседовали не раз. В один из дней их диалог длился около четырёх часов. Свят помог ей пережить паническую атаку. Совсем ещё недавно Асю накрывало еженедельно. Врач назначил лечение. Она исправно принимала какие-то таблетки. Что-то даже закапывала в нос.
Панические атаки миновали после того, как Гречишников сообщил, что
