11. Бессарабия. Война! Чудесное спасение

Однако неладно было в мире.

Тревожно.

Пахло войной, как приближающейся грозой. Вот уже и сполохи бьют на чернеющем небосклоне, и маслянистый воздух полон электрических разрядов…

Но люди бесконечно надеются, что обойдётся, что война, как гроза, пройдёт стороной, не заденет их. Многие так тогда и думали.

Но только не пограничники. Тем — через границу в бинокль всё видно.

Следует верить пограничникам, им-то виднее.

1 сентября 1939 года немецкие войска напали на дружественную им Польшу, а 9 сентября уже вышли к Висле. 16 сентября польская оборона оказалась окончательно дезорганизована. Вермахт молниеносно продвигался к границам СССР, создавая страшную угрозу безопасности Советского государства. В свете этих событий Красная армия перешла границу Польши и взяла под свою защиту население Западной Белоруссии и Западной Украины.

Дома Григорий Сергеевич говорил как бы сам себе, в волнении говорил, старался предугадать ход событий:

— Мы восстановили контроль над нашими территориями, которые были силой захвачены Польшей после Первой мировой! Даже Англия это признаёт! Что мы вернули своё! И только своё! Дело теперь в том, как будет оборудована новая граница и чем укреплена… Ведь система укрепрайонов под Киевом только-только выстроена. Теперь же наново строить придётся! Да и у нас тут… Во время интервенции и Антанты в 1918-м Румыния, будь она неладна, как и Польша, бессовестно отхватила же себе часть наших исконных земель… Бессарабию. Вот и в газетах тоже читаю… Правительство Румынии по доброй воле возвращать нам наши земли не собирается. А сами румыны всё глядят в сторону Гитлера. Сближения ищут. Должен быть наш ответ. Должен!

— Ты о чём, Гриша?

— Ни о чём. Подождём, увидим.

28 июня 1940 года РККА заняла Кишинёв, Черновцы, Бендеры, Аккерман, а к 30 июня стремительным марш-броском вышла к реке Прут. За армией двигались, устанавливая новую границу, пограничники, наскоро оборудуя новые заставы.

Зиму 1940 года семья Григория Сергеевича встретила на новом месте. Рядом был небольшой городок, и Тонечка сняла часть домика на окраине. Хозяйка, она держала двух коров и продавала молоко семьям пограничников, душевно привязалась к незлобивой и ласковой Тонечке и её девочкам. Предупреждала, что местные русских любят мало. Сказывается румынская пропаганда. Говорила, чтобы Тонечка ушки держала востро. Тонечке это было неприятно слышать, но наивной она никогда не была.

В конце 1940 года Григория откомандировали в советскую Прибалтику, только в августе вошедшую в состав СССР, делиться пограничным опытом с тамошними служащими новых застав. Вернулся он, удивлённый богатой жизнью прибалтийцев. И с обновами для жены и дочек.

— Ой, Гриш, какая кофточка пушистая… красивая, Лизочке как раз… А это что? Платье Верочке? Ты, Гриш, бедный мой, ничего там и не ел, верно, всё на вещи потратил, да?

— На вот, тебе купил, — сказал, конфузясь, Гриша, — там к рублю ещё не приценились, всё так дёшево, все вещи. Я и купил на все, что было. Подумал, тебе к лицу будет. Примерь, а?

Тонечка, покрасневшая от удовольствия, вертелась перед большим хозяйским трюмо, а Григорий вдруг вспомнил их ужасающе скудное житьё-бытьё на холодном Сахалине. Вспомнил и клятву свою в поезде, что приоденет он красавицу свою, как королевну. Вот и приодел!

Ни с того ни с сего предчувствие кинжалом ударило ему в сердце — такой радостный момент, чем заплатят они с Тоней за этот миг безоблачного довольства и счастья? «Ты что, баба старая, — мысленно прикрикнул он на себя, — уймись!»

«Уймись» — любимое Тонечкино словечко — расстроило его ещё больше. Да что это с ним? Всё же так хорошо!

Да полно, хорошо ли?

С начала 1941 года Григорий Сергеевич, участвуя в обнаружении и задержании диверсионно-разведывательных групп, наблюдая за своим участком границы, принялся отсылать донесения по команде о странных передвижениях и концентрации тяжёлого вооружения на той стороне границы. В июне 1941 года в ответ на постоянные тревожные рапорты Григория Сергеевича на заставу приехали проверяющие. Тонечка испугалась комиссии больше, чем домашних предсказаний мужа о неотвратимой войне с фашистами. Членов комиссии нарядили в рядовых, как и было положено на границе, отвели на пункты наблюдения за «той» стороной. Комиссия ничего опасного якобы не заметила, Григорию Сергеевичу грозно пообещали трибунал за паникёрство. С тем и уехали. Неизвестно, чем бы это закончилось для молодой семьи, но комиссия отбыла восвояси 21 июня 1941 года.

И настало раннее утро 22 июня 1941 года.

В исторических книгах можно прочитать, что оборонительная операция в Молдавской ССР — это оборонительная операция в Бессарабии и Северной Буковине, фронтовая операция Южного фронта Вооружённых сил СССР против румынско-немецких войск. В немецкой историографии известна она под наименованием операция «Мюнхен», начало которой приходится на 22 июня 1941 года.

Вот так всё просто в книге, даже и читать не страшно.

Да то — в книге.

А в жизни Тонечки и Григория Сергеевича настало, рухнуло на них нечеловечески страшное время.

И грянула война!

Комиссия отбыла. Но непоколебимый и полностью уверенный в своей правоте командир сделал полный смотр личного состава. Была проведена вся возможная подготовка. Дата наступления противника не была известна, но все пограничники знали, что скоро. Решено было наутро вывозить семьи в тыл. На место сбора в лесок в ночь с 21 на 22 июня был послан грузовик маневренной группы. Семьи предупредили о времени и месте сбора. Велели жёнам много вещей с собой не брать.

Почти угадали.

Почти сделали.

Почти.

Но произошло жуткое, мерзкое преступление.

Немыслимая подлость.

Этой же ночью, ещё до начала войны, до перехода немецко-фашистских войск через границу СССР, по сигналу фашистов тайные убийцы пошли резать спящие семьи пограничников. Зверски и безжалостно проливали нелюди кровь спящих русских женщин и детей!

Многие пограничники застав потеряли свои семьи в ту ночь!

Многие, но только не Григорий Сергеевич.

Судьба сохранила ему жену и детей!

Судьба или приветливость и доброжелательность Тонечки? Что спасло её и деток? Посеешь поступок — пожнёшь характер, посеешь характер — пожнёшь судьбу…

Молочница прибежала раньше убийц!

В полночь разбудил Тонечку стук в дверь. Перепуганная, она подхватилась с кровати и, накинув халат, метнулась к двери.

— Кто? Гриша, ты?

Спросила и сама поразилась своей глупости. У Гриши-то был ключ. Не стал бы он её пугать и барабанить в дверь ночью.

— Тося, Тося, открой, — шипели из-за двери женским голосом. — Да скорее же!

Тонечка узнала свою хозяйку. Отворила, полупроснувшаяся, вся в тёплых сновидениях, ещё не отлетевших