– А это точно не навредит? – срываясь на плач, спросила мать парня.

Ника спокойным тоном ответила:

– Не только не навредит, но и поможет. Ваш сын будет пребывать в чудесном мире до тех пор, пока находится в коме. Я не знаю, что случится после того, как произойдёт самое страшное, надеюсь, что этого не случится. Но до того момента, как выйдет из состояния комы, его мир будет наполнен яркими воспоминаниями. Точнее, он будет жить ими. Давайте фотографии.

Женщина протянула большой фотоальбом. Девочка принялась перелистывать страницы, рассматривая снимки парня и его близких, на которых была запечатлена история его жизни.

Вернув альбом женщине, Ника сказала:

– Пару минут меня нельзя отвлекать. Постарайтесь сделать так, чтобы в палату никто не вошёл.

Вера встала у входной двери. Этот ритуал она проделывала уже третий раз.

Ника протянула ладони и прикоснулась ими к лицу парня. Закрыв глаза, сосредоточилась на том, что видела минутой раньше на фотографиях. Она подключилась к сознанию парня, которое наполнила лучшими моментами из его жизни. Ника транслировала детские образы в окружении родителей, загрузила в сознание образы из школьной поры и те, что были после – до самой последней фотографии. Ника наполнила пустоту яркими красками, пейзажами, локациями, которые придумала сама, чтобы сделать тот мир ещё лучше.

Когда девочка закончила сеанс, убрала ладони от лица парня и увидела на нём едва заметную улыбку. Такую улыбку она наблюдала у своих пациентов уже дважды.

Всё получилось. Ещё одна блуждающая душа на время обрела место. Дай бог, чтобы выжил.

– Получилось? – спросила взволнованная мама, когда Ника открыла глаза.

«Они всегда это спрашивают и никогда не верят до конца».

Получилось. Его жизнь там теперь наполнена событиями и радостью, что он испытывал здесь.

«Возможно, ему там даже лучше», – подумала Ника, но мысль не озвучила. Выслушав слова благодарности и снова отказавшись от какого-либо вознаграждения, она покинула палату в сопровождении Веры.

3

Марину долго не пропускали в госпиталь. Врачи пытались её убедить, что посещение больных в тяжёлом состоянии, как у её мужа, невозможно.

Она не выдержала, разрыдалась прямо возле регистратуры. Медикам пришлось успокаивать посетительницу.

Когда Марина пришла в себя, ей всё же позволили зайти ненадолго в палату в сопровождении дежурного врача.

Марине было тяжело смотреть на любимого человека. Она поняла, что не зря оставила семилетнего сына с бабушкой. Пациент был подключен к аппаратуре жизнеобеспечения, обгоревшая часть тела была скрыта повязками. Если бы не знала, подумала бы что супруг умер.

«Господи, спаси его, пожалуйста».

Марина смотрела на изувеченного мужа и проклинала войну. Она не могла понять, почему это происходит именно с её семьёй, за что ей такое наказание. После ранения в Мариуполе умоляла мужа найти место поспокойнее, задействовать связи, перевестись в тыловое подразделение, не возвращаться в тот кошмар и не подвергать её новому испытанию, когда не знаешь, кто в следующий раз постучит в дверь – соседка или люди в форме с извещением о гибели супруга.

Но он не слушал. Всё руководствовался непонятными принципами, говорил, что куда пошлют, туда и поедет. И вот снова госпитальная палата и неизвестность впереди.

С Серёжей у них не всё было гладко, но когда началась СВО, Марина забыла старые обиды и научилась ценить семейную жизнь, а все недопонимания оказались не более чем глупыми проявлениями их разных характеров.

Она любит его. Она хочет только вместе с ним растить сына. Он не должен умереть, он сильный.

– Вам пора уходить, – сказал доктор, поглядывая на наручные часы. – Вы и так здесь не должны находиться.

По щеке Марины скатилась слеза.

– Он не умрёт? Скажите, что с ним?

– Напоминаю, что он в коме, – сухо ответил доктор. – У него глубокие ожоги пятидесяти четырёх процентов тела и два осколочных ранения, большая кровопотеря. Только одна такая травма может привести к развитию тяжелого шока, а у вашего мужа комбинация ранений, которые отягощают друг друга. С учётом площади повреждения есть метаболические и водно-электролитные нарушения. Одно радует: он молодой, имеет хорошие резервы компенсаторных механизмов. Однако, несмотря на все наши действия, у него появились признаки полиорганной недостаточности, далее возможно присоединение инфекции. Сейчас эти две недели самые сложные. Прогноз очень серьёзный, но не безвыходный.

– Что значит не безвыходный? – слова врача прозвучали как лекция на научной конференции, и Марина ничего не поняла.

– Послушайте. – Доктор выглядел уставшим и нервным. Он подошёл ближе к Марине, вытянул руку, указывая на дверь и намекая, что ей пора уходить. – Мы хотим отправить его в Москву, в нашем госпитале нет нужной аппаратуры, чтобы справиться с осложнениями травмы. А там лучшие специалисты в этой области, хорошее медикаментозное обеспечение, есть аппараты гемодиализа. Одним словом, нам нужно ваше согласие.

Марина опустила голову, сделала пару шагов в направлении выхода, но остановилась.

– Зачем разрешение?

Доктор не знал, куда деть взгляд, а потому достал телефон, якобы что-то читая в нём.

– Он может не пережить транспортировку.

Для Марины всё было как в тумане. Мысли накладывались одна на другую, и каждая – хуже предыдущей. Она наконец проследовала к выходу, но открыв дверь, в последний раз обернулась и посмотрела на мужа.

– Я всё подпишу. Только спасите его, пожалуйста.

Доктор вскользь кинул взгляд на пациента.

– Многое зависит от него. На форме – её не стали снимать те, кто эвакуировал – был шеврон, похоже, с его позывным. Каскад, верно?

Марина кивнула.

– Не знаю значения этого слова, но звучит многообещающе. Думаю, он ещё поборется.

4

Рома с Алисой сидели на летней площадке небольшого ресторана, расположенного на Приморском бульваре в Севастополе. Девушка заставила мужчину надеть непривычную для него рубашку с короткими рукавами. Убедить его в том, чтобы надел брюки вместо джинсов, она так и не смогла.

Алиса прекрасно выглядела в светлом летнем платье, но из-за вечерней прохлады Рома попросил официанта принести ей плед. Парень с извинениями пожаловался, что свободных одеял нет, но Рома настоял, чем удивил Алису. После того как официант раздобыл тёплое покрывало, мужчина бережно накинул его на плечи девушки.

Они заказали бутылку вина, которую не торопясь распивали, любуясь бухтой на фоне алеющего заката.

– Как думаешь, – спросил Рома, – он будет против?

Алиса убрала за ухо прядь волос и поплотнее укуталась в плед.

– Волнуешься?

«Конечно, прецедент уже был».

– Немного.

Девушка протянула ему руку. Мужчина с нежностью накрыл её своей.

– Не переживай. Папа – мудрый мужчина. Он одобрит мой выбор.

Рома сделал глоток вина.

– А как же разница в возрасте?