Кухарка Ремедиос зажгла подсвечник и повела их в кладовую, где они запаслись газовыми лампами и свечами, лопатами и кирками; женщины же захватили в чулане съестные припасы. Прежде чем спуститься в укрытие, Паскаль, располагавший ключом, направился в оружейную. Там он приказал дворовым взять все оружие, которое они были способны унести.

– Чтобы ничего не осталось!

Собравшись в одной из зал особняка, они услышали раздавшийся неподалеку шум. Послышались бегущие в их сторону шаги, спотыкавшиеся о мебель. Женщины затаили дыхание.

– Это они, – пробормотала Урсула, прячась за супругом. – Видели их глаза? А эти мачете? Они хотят убить нас всех! Боже мой, как мы докатились до такого?

Женщины прикрыли детям рты, чтобы те не кричали. Паскаль вскинул винтовку, которую не успел даже зарядить. Дворовые не знали, что делать, но мужчины последовали примеру Паскаля, хотя не имели ни малейшего представления о том, как пользоваться оружием. На мгновение повисла гнетущая тишина; сердцебиение участилось. Вдруг лившийся от лампы свет озарил призрачные фигуры Росалии с дворовой: они тяжело дышали, на их лицах отражался страх. При виде наведенных на них ружей они вскрикнули.

Мужчины опустили дула.

– Мне сказали идти сюда! – поспешила объясниться Росалия. – Хотя, как по мне, решение это не самое удачное. Если негры захотят сжечь асьенду, то начнут они с этого особняка.

– Здесь, под домом, вырыт тоннель, – рассказала ей Паулина. – Он пролегает глубоко под землей и выходит у кладбища.

– На клабище эта черная не пойде! – заявила одна дворовая, и остальные домработники ей поддакнули.

– Это мехто проклято, – вторила ей другая.

– Нет! Это все ложь! – заверила их Паулина. – Фрисия распустила эти слухи, чтобы никто о нем не узнал.

– Ты была там? – спросила Росалия.

– Да, и, мне кажется, это надежное укрытие: с ним ничего не случится, даже если особняк сгорит дотла.

Трое дворовых отказались следовать за ними в подвал. Страх перед ведьмами, пившими кровь негритянских женщин, так глубоко проник в их сознание, что они готовы были встретиться с чем угодно, лишь бы не приближаться к кладбищу.

Собравшись все вместе, они вышли в располагавшийся позади особняка сад и колонными коридорами очутились у потайной двери. Пока Паулина разыскивала в цветочном горшке ключ, с другой стороны батея до них донеслись крики восставших.

– Ну же, скорее! – поторопила ее Урсула.

– Это звуки сметти, – не сдержалась Ремедиос. – Услышав их впервые, не забудешь уже никода. Во время Велико войны…

– Их подавят! – перебила ее Росалия. – И, если понадобится, всех перебьют.

Когда дверь отворилась, газовая лампа осветила каменные изваяния в форме Церберов, охранявших вход в тоннель, которых Паулина тогда не заметила. Сдерживая вопль, она отскочила.

– Это всего лишь статуи, – произнесла наконец она, возвращая самообладание.

Однако их внешний вид перепугал еще двух дворовых, отказавшихся следовать за ними дальше.

Оставшиеся же домработники пригнули головы, не смея произнести ни слова из-за страха перед суевериями и опасений, что их прогонят.

Они уже собирались спуститься по ступеням в тоннель, как вдруг Паулина поняла, что Баси нигде не было. Тогда она направилась в конец очереди. Баси стояла у одной из колонн, обносивших сад.

– Что ты здесь делаешь?

– Я не пойду с вами.

– Тоже ведьм испугалась?

– Да не из-за этого. Там осталась сеньорита Мар. Я не могу бросить ее одну.

– Но это же очень опасно!

– Знаю, но если с ней что случится, я себе не прощу. Я нужна ей.

– Но ты ей ничем не поможешь. Знаешь, сколько взбешенных негров хотят нас убить? Ты же слышала, что сказал управляющий: делать здесь нечего.

– Да, знаю… Но сеньорита Мар поступила бы так же: она бы меня не покинула. Семья Альтамира столько раз меня выручала, что оставлять их сейчас, когда они больше всего во мне нуждаются, я не хочу.

– Но… Как же Надин? Что будет с ней, если тебя вдруг?..

– Она не моя дочь! – чуть не криком ответила Баси. – Не моя… Кто-нибудь о ней да позаботится.

Паулина глубоко вздохнула и, сжав ей руку, сказала:

– Я сейчас.

Она разыскала Паскаля, попросила у него винтовку и принесла ее Баси.

– Вот, возьми.

– Но я не умею с таким обращаться!

– Все оружие одинаково. Заряжай да стреляй. Ты говорила, что упражнялась в стрельбе, разберешься. Здесь патроны, хотя, надеюсь, они тебе не пригодятся.

Баси взяла винтовку и пули. В руки к ней она, казалось, попала случайно и выглядела несколько комично.

На прощание они обнялись. Затем Паулина повела остальных в тоннель. Они дошли до просторной квадратной залы, где Фрисия исполняла свои зверские ритуалы, и их испуганному взору открылся весь размах ее деяний. На возведенном там подобии алтаря лежали кошачьи черепа, зубы, сгоревшие свечи, кости и темнела засохшая кровь. В воздухе повисла растерянность.

– Это мехто закодовано, – сказала одна домработница.

– Это не ведьмы, – возразила Паулина, подавляя дрожь. – Это все Фрисия. Они с Орихенесом крадут из бараков девушек, опьяняют их цветочным настоем и совершают здесь над ними кровавые ритуалы. Фрисия порезала ножом одну девушку, разделась догола и обмазалась ее кровью. Я своими глазами видела.

В полумраке свечей Паулина заметила, какое воздействие оказали на них ее слова.

– Не может быть, – прошептала Урсула.

Осмотревшись, Паскаль обратился к собравшимся.

– Неизвестно, сколько мы пробудем в этом подвале. Надо бы здесь убраться, – предложил он.

Испуганные, что их заставят наводить порядок, домработники прижались к самой дальней стене.

– Мы к этому не плитлонемся, – сказала дворовая. – Уж простите, вашмилость.

– Тут веет этими гадкими летучими мышами, – заключил стоявший рядом юноша. – Я их в глаза виде не хочу. Они отравляю людей своим дыханием и, кода те падаю без чувств, высасываю из них кровь.

Паскаль подошел к домработникам и, упершись руками в бока, обратился к юноше:

– Хочешь на улицу, к своим? Не будешь помогать, я сам прогоню тебя отсюда и вручу тебе факел с мачете. Этого ты хочешь?

– Не хочу, вашмилость. Но я до ужаса боюх колдоства конго, а здесь ного нечистого.

К всеобщему изумлению, Паскаль подошел к жертвенному столу и принялся лупить ногами по всему, что