Глава 58

Свежий ветерок ворвался в распахнутое дворским Свиром окно, вытесняя из людской спёртый воздух.

– Государь! Ты с вечеру не спал, да и не ел ничего! Прикажешь подать? – преданный взгляд мальчика-дворского сверлил затылок сидящего за столом человека.

Седобородый мужчина медленно повернул голову в сторону раздавшегося голоса.

– Иди-ка, отрок, отдыхать, мы тут с воеводой сами разберёмся! Ежели что понадобится, то кликнем тебя! – в голосе его сквозили усталость и раздражение.

Свир стремительно выскочил за дверь.

– Не обижай его, княже! Больно на мальчонку смотреть, так он за тебя переживает! – воевода укоризненно вздохнул.

Но собеседник уже ничего не слышал, погрузившись в думы о вчерашнем дне.

Такие тяжкие и страшные.

Он отчётливо помнил жуткий хруст лезвия меча, входящего глубоко в землю возле своей головы. Этот звук заставил его, уже приготовившегося к смерти, вздрогнуть всем телом и открыть глаза.

– Не нужна мне твоя жалкая жизнь, старик! – голос, полный злобы и презрения, ворвался в уши. – Сдохнешь сам от позора! Не стану я свой меч твоей поганой кровью пачкать! – Великан плюнул ему в лицо, выдернул из земли лезвие и двинулся в сторону берега, сразу потеряв интерес к двум старикам.

А они, помогая друг другу, с трудом встали на ноги.

Лучше бы посадник и воевода остались лежать! То, что предстало перед ними, повергло их в ужас.

Викинги усеяли весь берег телами убитых и раненых ратников. Как же их было много! Посадник перевёл взгляд на реку и увидел, как четыре лодьи удирают подальше от места битвы вниз по течению Вины. И впереди всех виднелась флагманская лодья князя Буривоя. Ещё три лодьи, вспенивая вёслами воду вдоль бортов, уходили к крепости. Все остальные, похоже, захватили чужеземцы.

Это был полный разгром…

– Княже, очнись, ты стонешь! – громкий встревоженный голос воеводы Истора вернул Кагеля к действительности.

Он встрепенулся и попытался сосредоточиться. Разбег мыслей остановился.

– Ты виделся с Антоном?

– Да, княже, сразу по прибытии в крепость!

– Что рассказал ему?

– Лишь то, о чём договаривались, когда плыли на лодье к крепости. Ничего лишнего. Он знает, что вы с князем Буривоем решили напасть на лагерь викингов, а Антона с его людьми и три сотни ратников оставили защищать крепость. Мы снарядили полтора десятка лодий, посадили на них воинов и отправились к вражескому лагерю. Вот только почему-то никого там не застали. Викинги вместе со своими драккарами просто исчезли. Как и куда – непонятно. Нам пришлось пристать к берегу и начать их поиски. Едва ратники высадились на берег, как из лесу выдвинулись враги. Ими командовал тот самый огромный викинг-свей, который чуть не убил Антона у чёрной сосны.

– А ещё?

– Сказал ему, что викинги устроили нам избиение. Народу погибло несчитано. Князь Буривой со страху бросил всех и сбежал в дельту Вины. А нас с тобой, да ещё сотню оставшихся в живых ратников тот великан разоружил, посадил на лодью и позволил уплыть. Почему пощадил – то нам неведомо.

– Пытал тебя, что далее делать будем?

– Было такое, княже! Но я сказал, что ты соберёшь вскорости людей всех начальных, там и порешите!

– А про великана того спрашивал?

– Конечно! Мне пришлось ответствовать ему, что не разговаривал с тем воином по причине беспамятства. Он же меня мечом в грудь ударил!

– Ну и хорошо! Да и не нужно Антону всё рассказывать! Опасно это! Коли узнает, что отца его ярла Эйнара мы убили, беды не миновать! А ведь Клепп тот – учитель его с детства. Потому встречаться им ну никак нельзя!

– Я понял тебя, княже, так и поступим. Скажи, а что наши соглядатаи про князя Буривоя ведают? Делся куда он, донесли сие тебе?

– Уплыл князь на острова Поднебесные. Видать, струхнул сильно. Давно он в такие переделки не попадал.

– Людей сколь много положили на берегу том, – тяжело вздохнул посадник, – счёт им установили?

– Много, княже, ох как много! От стрел защититься не сумели. Слишком уж нежданно викинги напали. Обманули они наших лазутчиков. А ежели считать, то без малого три сотни ратников полегло в битве той, да сотни четыре князь Буривой с собой увёл.

– Так сколько же у нас людей осталось?

– С нами вернулись около сотни, да сотни три в крепости, ну и ещё Антон с его викингами.

– Вот только переметнуться к врагам нашим они легко могут, потому следить за ними нужно неустанно.

– О том я уж распорядился, княже! Но сказать тебе хочу главное. Народ в смятении весь находится, не верит, что крепость удержать от ворогов сумеем. Что порешил ты?

– У Клеппа воинов втрое, а то и вчетверо супротив нашего. Тяжко будет крепость оборонять. Весь люд надо на стены послать. Как там у нас запасы в амбарах, подготовлены?

– Осаду до самой зимы можем выдержать! Хлеба, мяса и рыбы заготовили впрок! Без воды у реки тоже не останемся, да и колодцев в городе достаточно. Но вот людей всё же мало будет! Надо за подмогой в Новогород посылать!

– Ты прав, воевода! Надеяться теперь нам следует не на князя Буривоя, а на сына его, князя Гостомысла. Лодью снаряжать не станем, тяжела и медлительна она будет. Готовь лодку длинную и быструю, охотников опытных и разумных, дети и жёны у которых тут останутся, припасы съестные и оружие им в дорогу дальнюю собери наилучшие.

– Всё выполню как надобно, а ты грамоту князю Гостомыслу пиши, пусть с помощью к нам поспешает да поболее народу воинского с собой приведёт.

На том и порешили.

Город и его жители замерли в ожидании неизбежного появления драккаров на Вине рядом с крепостью.

Глава 59

Душераздирающий протяжный вопль прорезал ночную тишину. В нём было столько боли и отчаяния, что сон мгновенно покинул Масуда.

Так мог кричать только человек, которого убивают, а он цепляется всеми силами за уходящую жизнь.

Великан встал на ноги и, звеня цепями, медленно приблизился к зарешеченному окошку. Там, где в непроглядной черноте должен был быть берег моря, мелькали огни факелов, тускло освещая снующие на подступах к каменной стене тени, звучали громкие команды, слов которых нельзя было разобрать.

– Похоже, что на крепость кто-то напал! – сам себе под нос пробурчал Масуд. – Мне кажется, город и его жители не готовы отражать эту ночную атаку.

А крики, топот многочисленных ног и звон оружия уже сотрясали каменные стены.

Со страшным лязгом распахнулась железная дверь, и свет факелов озарил