Стиль ики отличался смелостью и оригинальностью, но ему была совершенно чужда безвкусная напыщенность. К примеру, гейши токийского ханамати Фукагава славились своим ики в одежде. Поверх кимоно они носили свободную куртку хаори, напоминающую мужской пиджак, благодаря которой производили впечатление привлекательной женщины в сшитом по фигуре костюме. Этот стиль так слился с их образом, что термином хаори гейши стали называть самостоятельных и гордых женщин с рафинированными манерами, целиком посвятивших себя служению искусству. Теперь, когда хаори вошли в общепринятую моду, гейши от них отказались.

Жрицы Фукагавы были еще известны тем, что не носили носков-таби. Вид маленькой ножки гейши, обнаженность которой подчеркивалась черным лаком деревянных сандалий, да еще на белом снегу, был пиком стиля ики. Хотя здесь на первый план выдвигался элемент эротики, его выражением в истинном духе ики был сильный характер хрупкой, изящной женщины.

Все сказанное о стиле ики так или иначе заключает в себе подтекст чувственности, что и служит причиной его притягательности. Гейши такой подтекст умели обозначать как никто другой: высвободить тонкую прядь волос из безупречной прически, дать яркое красное пятно воротничка на черном глухом кимоно, во время паузы в разговоре взять сямисэн и тихо перебрать пальцами струны – такие приемы составили классику женской обольстительности.

Ики также предполагает искренность, но не детскую непосредственность и не пылкое легковерие, а душевно глубокую искренность, благожелательную заинтересованность. У писателей середины XIX века можно прочесть, что куртизанка свое чувство продает вместе с телом, а расположение гейши, если оно зародилось, всегда искренне. Быть ики означало быть осведомленной, но не всезнающей, сохранять невинность, но не наивность. Женщина ики уже знает жизнь и вкусила как горечь, так и радость любви. Молодым девушкам редко удается достичь такого: полноценной ики женщина становится только в среднем возрасте.

Ики вовсе не был идеалом, которому гейша стремилась соответствовать всеми силами. Стиль служил ей оружием, средством построения определенной модели, и одновременно являлся составной частью ее характера. Вот как хозяйка одного чайного домика в токийском Симбаси описывает старую гейшу, которую все считали чистым воплощением ики:

Та онэсан по имени Киёдзи постоянно говорила, что гейша всегда должна помнить об ики. Так, она никогда не позволяла себе предстать перед своим патроном в тот день, когда красила седые волосы. Однажды она отказала ему во встрече, сославшись на первое, что пришло в голову, и тем вызвала приступ ревности: он решил, что возлюбленная встречается в этот вечер с другим. Ей в конце концов пришлось объяснить причину отказа, смеху было… Когда Киёдзи умерла, на счету у нее не осталось ни иены, зато она успела справить новое кимоно.

Одна здешняя служанка говорит так: если обслуживаешь гейшу, которая не ики, жди неприятностей: она приходит домой и начинает кричать из-за всякой мелочи. А гейша ики, придя домой и застав служанку спящей, подумает: «Бедняжка, у нее нет никаких радостей в жизни» – и не станет бранить. Так что куда лучше работать на даму ики, которая живет в свое удовольствие и дает жить другим.

Эти строки взяты из воспоминаний Синохары Хару. Там же можно прочесть, что имиджу гейша придавала большое значение и всеми силами старалась его поддерживать. Она тщательно формировала свой образ. Например, тогда во время банкета у гейш было принято переодеваться. Примерно в середине празднества особый слуга хакоя объявлял: «Дамы, время сменить платье», и все гейши покидали зал, чтобы затем появиться в свежем кимоно. Однажды у той же Киёдзи не нашлось второго кимоно на смену, и она закуталась в старый пиджак слуги. А когда пришло время переодеваться, небрежно бросила: «Сегодня что-то не хочется». Это своего рода версия поговорки о гордости бедного самурая, который пользуется зубочисткой, хотя обеда у него не было.

Урок ики

Женщина, желающая в наши дни стать гейшей, может начать с тщательного изучения манер ики, и все равно по ходу дела ей предстоит узнать множество нюансов этого стиля. Как правило, детали познаются не путем прямых инструкций, что и как надо делать, а в процессе общения с другими гейшами. В бытность свою Итигику я однажды получила предметный урок от мастера стиля ики. Это был актер кабуки Тамасабуро, исполнитель женских ролей, мужчина моего возраста, такого же роста и похожего телосложения. Когда я надевала парадное вечернее кимоно, мне часто говорили, что я очень на него похожа. Из всех актеров кабуки у него самые горячие поклонники по всей Японии. Мы и познакомились с ним на приеме, организованном киотским филиалом Клуба фанатов Тамасабуро, где я присутствовала в числе других гейш. Моя окасан заранее предупредила, чтобы я не говорила с ним о танце, поскольку именно с этой темой к нему все пристают. Поэтому, оказавшись возле актера, я заговорила не о танцах, а о необычном костюме из шелка в мягких серых и белых тонах; из такой ткани обычно шьют кимоно. Собеседник сразу сообщил, что дизайн придумал сам: танец – его работа, а модные фасоны – страсть. Я упомянула парижского кутюрье Кензо, Тамасабуро заявил, что они старые друзья.

Дело было в начале лета, и в зале «Мицубы», где шел банкет, становилось жарко. В ходе разговора я вынула из-за оби маленький веер и стала им обмахиваться. Через некоторое время Тамасабуро тронул меня за руку:

– Позвольте сказать вам одну вещь. Вы неправильно держите веер. – Актер сел прямо, взял веер так, что большой палец оказался снаружи, и раскрыл полотнище поворотом пальца вместе с кистью руки. – Вот как вы это делаете. Так веер держат мужчины. – Потом он переменил положение ног, изогнул шею, взял веер, поместив большой палец внутрь, и раскрыл его мягким, почти ленивым движением всей кисти. – Вот как должна делать женщина. Здесь больше ики, согласны?

Я повторила движение, и так же поступили поклонницы актера, присутствовавшие в зале. Другие гейши тоже повыхватывали веера и стали проверять, как сами их раскрывают, после чего с облегчением вздохнули: они делали все правильно, хотя ни одна из гейш раньше не обращала внимания на это.

После ухода гостей Тамасабуро спросил, найдется ли в гостинице маленькая комната, где он сможет переодеться. Я отвела его, и через минуту актер вышел оттуда в спортивном комбинезоне охряного цвета и с шарфом на шее. На приеме была девушка, которая готовилась стать майко и помогала в обслуживании гостей. Увидев новый наряд актера, она хихикнула