улыбку. Счастье плавать под командой этого человека ему казалось весьма сомнительным. Капитан был хорош в своем деле, и будущее сулило ему отличную карьеру в военно-морском флоте его католического величества. Сулило бы, если бы не политические взгляды его отца, которые положили конец всем юношеским мечтаниям когда-нибудь надеть адмиральский мундир.
– Есть кое-что, что я жажду больше денежного вознаграждения, сеньор Мора. Если мы успешно выполним свою миссию, то я хотел вас просить замолвить за меня слово перед Первым Министром.
– Чего же вы желаете?
– Адмиральский ранг и свою эскадру.
Эмилио Мора кивнул так быстро, что это могло показаться поспешностью.
– Я сделаю это, несмотря на то, что в случае вашего назначения вы станете слишком важной птицей, чтобы ходить под моей командой.
Дон Иларио так низко склонил голову в благодарном поклоне, что локоны парика скрыли его лицо и прятавшуюся под ними улыбку.
– Я выполнил свою задачу и увел нас от опасности, – сказал он, выпрямившись. – Теперь очередь за вами, сеньор Мора. В настоящее время вы все еще высшее должностное лицо на этом корабле. Скажите о своих дальнейших намерениях, и, как только наш противник исчезнет из виду, мы ляжем на новый курс.
– Тогда наш путь лежит в одну английскую колонию. По всей видимости, «Артемида» направляется именно туда.
Они спустились в кают-компанию и разложили на столе карту архипелага.
– Вот здесь, – ткнув пальцем в бумагу, сказал агент. – Остров называется Вэтлинг. Они идут в единственное на нем поселение, чтобы передать хронометр в другие руки и отправить его обратно в Англию. Должно быть, его уже испытали в деле, и если мы не сумеем перехватить устройство там, то упустим его навсегда.
– Я ничего про это не знал, – удивился капитан.
– Мы получили эту информацию в последний момент, перед самым отплытием из Сантьяго.
Дон Иларио кивнул, удовлетворенный этим ответом, и склонился над картой, водя по ней увеличительным стеклом. Наконец он снова выпрямился.
– Если они идут в эту колонию, то должны обойти остров с запада. Мы сможем прийти вовремя, если, напротив, подойдем с востока и высадимся вот в этой закрытой бухте. Отсюда мы пешком пересечем залив и окажемся в поселении со стороны острова.
После недолгих раздумий агент Алькасара одобрил этот план.
– Скажите, сеньор Мора, – обратился к нему капитан «Санта Аны», – откуда у вас такие достоверные сведения о том, когда и куда именно идет «Артемида»?
– О, это все жадность к золоту, честное слово. Испокон веков это искушение развязывало языки гораздо охотнее, чем любая пытка.
Эмилио Мора направился к выходу и, уже открыв дверь, оглянулся.
– Мда, развязывало языки и превращало в Иуд, – сказал он задумчиво. – Золото – это лучший инструмент, когда необходимо купить предательство, а это обошлось нам очень недешево.
ГЛАВА 9. За тридцать серебреников
– Смотрите, Джек! – воскликнул Натаниэль Картер, у которого от возбуждения дрожали руки, когда он указал на восходящее солнце.
В этот ранний час помимо молодого ученого и капитана Белчера на палубе «Артемиды» находились лишь вахтенные и рулевой. Им повезло, вся прошлая ночь стояла звездная, и поэтому Картер радостно сообщил капитану, что они произведут проверку хронометра и измерения долготы этим утром. Еще до рассвета необычайно возбужденный молодой ученый разбудил Белчера и всячески его торопил, пока последний одевался.
Краешек солнца уже показался над горизонтом, когда они стояли на палубе. Несмотря на весь свой интерес, Джек отчаянно зевал со сна и зябко кутался в офицерский плащ. Картер же, напротив, пылал жаром и не обращал на утреннюю прохладу никакого внимания. На перевернутой бочке перед ними лежали хронометр, вызволенный из шкатулки – своей хитроумной тюрьмы, и ворох каких-то бумаг с таблицами.
Теперь Белчер смог разглядеть его более подробно. Устройство представляло собой два круглых латунных диска, между которыми был заключен сам механизм – неисчислимое множество хитросплетенных шестеренок и пружин, которые передвигались равномерно, каждая в свой собственный такт и ритм. На верхней латунной крышке под стеклянным куполом находился циферблат из того же металла, по которому ползли три стрелки. Все это было похоже на обычные маятниковые часы, только заключенные в маленькую коробку и без каких-либо видимых утяжелений.
– У него нет гирь? – спросил Белчер.
– Разумеется, нет. Маятник не будет работать в море. Качка сделает такой часовой механизм невозможным. В этом и заключается сложность конструкции, Джек. Здесь все работает на пружинах.
– Разве пружины не нуждаются в регулярной заводке?
– Да. Это необходимо делать каждые сутки. Можете себе представить, скольких трудов мне это стоило, пока шкатулка находилась у вас, – Картер хихикнул. – Приходилось действовать скрытно, чтобы ни вы, ни кто-либо другой ничего не заподозрили.
Капитан Белчер кивнул в знак того, что теперь ему все стало ясно.
– Расскажите мне подробно, Нейт, как вы собираетесь вычислить долготу?
– Мы приняли лондонское время за начало отсчета от нулевого меридиана, – не отрываясь от своих бумаг, охотно отозвался Картер. – Первого сентября восход солнца в Лондоне был в 5 утра 28 минут, и мы выставили хронометр на это время. Сейчас солнце встанет и мы узнаем разницу во времени.
– Постойте, но разве время восхода не меняется каждый день? Ведь с тех пор прошло уже больше месяца.
– Истинно так! – воскликнул ученый, одобрительно улыбаясь. –Исправить погрешность нам помогут вот эти таблицы. Судя по этим записям, сегодня в Лондоне солнце взошло в 6 утра 29 минут, то есть на один час и одну минуту позже, чем месяц назад. Нам останется только засечь, когда солнце взойдет здесь по лондонскому времени, прибавить 61 минуту, и мы узнаем разницу.
Солнце наполовину показалось из-за горизонта, и, посмотрев на него, Джек прищурился, размышляя над услышанным.
– Хорошо, мы это поймем, а дальше что?
– Окружность Земли – 360 градусов. Земля делает полный оборот каждые 24 часа, или 1440 минут. Это значит, что каждую минуту Земля вращается на четверть градуса. Узнав разницу в минутах, мы перемножим эти значения и узнаем, в скольких градусах от нулевого меридиана мы находимся. Очень просто, не так ли?
Белчер кивнул, постепенно понимая, о чем толкует ученый. Ожидание давалось Картеру с трудом, и от нетерпения он начал насвистывать мотив песни, которую частенько затягивали матросы, работая на палубе «Артемиды»:
С пьяным моряком нам что поделать?
С пьяным моряком нам что поделать?
С пьяным моряком нам что поделать?
Рано, ранним утром!
Вэй-хэй, и якорь втянем,
Вей-хей, и якорь втянем,
Вей-хей, и якорь втянем
Рано ранним утром…»
– Уже скоро! – воскликнул Картер, бегая глазами между хронометром и встающим
