Сенека говорил, что внешняя защищенность Италии труднопроходимыми горами дала преимущества для защиты от нападения врагов извне. В горах римляне находят необходимые металлы, прочие полезные руды, на равнинах с обилием рек и озёр созданы условия для выпаса скота, использования пахотных земель, садоводства и виноградарства. Владея долинами и горами, римляне превратили Италию в опорный пункт владычества над остальным миром, что позволило объединить малые территории в могучее государство. Это смягчило нравы входящих в Империю народов, а несхожие между собой языки стянуло воедино общностью речи, так что они стали изъясняться друг с другом, понимать. Что в свою очередь дало новой общности людей свою культуру, позволив народам иметь единое отечество.

– Благодаря мужеству и труду римского народа Рим прирастал новыми владениями до размеров нынешней Империи. Но если ты, Луций Домиций, не изучишь географию, не будешь знать, чем ты вместе с народом владеешь!

Сенека рассказывал о том, как римляне веками заботились о снабжении городов водой, откуда и куда вели наземные водопроводы, виадуки, и подземные каналы, клоаки, для сброса городских нечистот в Тибр. Как срывались холмы и устраивались насыпи в низовьях, чтобы устроить дороги, удобные для передвижения повозок с грузами из портовых складов и кораблей.

– Пусть не покажется тебе удивительным, но география предоставляет примеры из жизни всех народов. В мире происходит много явлений и событий, знакомство с которыми тебя приятно удивит. И если ты хочешь иметь с теми народами дело, узнать о них ты сможешь из географии. Я сам часто удивляюсь знакомству с такими вещами, хотя меня называют сведущим человеком.

Агриппина неожиданно вмешалась:

– Не пойму, зачем моему сыну твоя география? Если понадобится, его доставят, куда он захочет!

Сенека едва сдержал улыбку.

– Матушка, я не сомневаюсь, что Луция Домиция довезут, куда он скажет. Но для этого ему следует знать заранее, где находится это место. Он должен поставить конечную цель, куда необходимо прибыть. А здесь без географии не обойтись! Если он будет иметь желание достичь своих высот, нужно ставить перед собой цель. Для этого нужно добиться определённых знаний, добыча которых схожа с тяжкой работой горняка. Крупицы металла добываются у поверхности, но богатейшие жилы – те, что залегают в глубине, и они щедро награждают усердного старателя. Тот, кто не знает покоя, кто уверен в себе, тот достигает вершины.

– Твоя география поможет моему сыну достичь своей вершины? – спросила Агриппина с недоверием.

– Как сказал мудрец, корни учения горьки, однако плоды его сладки.

 * * *

Дни шли за днями, месяцы – за месяцами… Сенека пригласил на уроки с Луцием Домицием философа Александра Эгейского, который провёл несколько занятий по греческой разговорной речи. К сожалению, успехов в этом искусстве у подростка не обнаружилось, а когда Агриппина пожелала послушать сына, Сенеке пришлось заранее писать для него тексты. Домиций заучивал их, потом излагал по памяти, но искусно, как хороший актёр – свою роль в театре. Таким же образом воспитанник заучивал трагедии греческих поэтов, среди которых отличал поэмы Гомера.

Ближайшими помощниками Сенеки стали Аницет и Бурр, предложенные супругой императора. Аницет обучал математике и техническим искусствам, а грубоватый Бурр – хоть и старый военный, но прекрасно образованный – отвечал за физическую подготовку Домиция и читал лекции по военному искусству.

Сенека угадал в старике Бурре нужного ему сподвижника, единственного из окружения Агриппины, «совестливого и честного», отчего быстро подружился с ним и после занятий с учеником по вечерам находил время беседовать с Бурром о философии. Многие вещи старик не воспринимал, не соглашался. Например, отказался понимать стоицизм:

– Ты предлагаешь мне поверить философам, которые полагают, что миром правит какой-то Логос, и что он устанавливает законы мироздания, и они неуклонны?

– Да, жизнь человека подчиняется тем законам, вследствие этого с нами случается неизбежное, иногда, фатальное. А это означает, что биться головой о стену, рыдать и хныкать – бесполезно и недостойно. Надо без тревог принимать все подарки судьбы. Иначе говоря, стоически.

Бурр был явно другого мнения, но ввязываться в бессмысленный спор с Сенекой не решался.

* * *

Императрица появилась на занятиях сына снова и надолго задержалась. В какой-то момент с раздражением воскликнула:

– Ты не забыл, что перед тобой не просто ученик, а внук знаменитого полководца Германика, сына Божественного Августа? Моему сыну, как наследнику императора, следует давать уроки управления государством, а не заниматься пустой философией. Ты будешь его учить?

– Конечно, матушка, но предупреждаю, что власть над людьми предполагает огромную ответственность правителя. Из всех искусств умение владеть властью есть наиболее опасное искусство, потому что престол достаётся человеку не в радость, а как испытание дарами Фортуны. Дары милостивой богини обременяют счастливца до такой степени, что в один момент его могут раздавить. По этой причине я обучаю Домиция наукам поочередно, чтобы каждая предыдущая наука становилась ступенькой для овладения следующим предметом. И только в завершение общеполезных занятий я преподам Домицию уроки власти.

На следующий день Луций Домиций удивил наставника вопросом:

– Учитель, как становятся царями?

– Для этого тебе придётся выслушать одну историю, мой мальчик. Если найдешь мораль, я пойму, что не зря делюсь знаниями. Это случилось в Мидии, и очень давно…

И Сенека рассказал историю.

…В одной деревне жил Дайук. Соседи уважали его за то, что он всегда давал мудрые советы и по справедливости разрешал споры между ними. Видя добропорядочность и усердие мудреца, ему предложили стать судьей; он согласился, и с тех пор каждое его слово воспринималось как закон. Прослышав о справедливом судье, жители ближайших деревень тоже приходили к Дайуку, просили рассудить их тяжбы. Главное, что делал он это совершенно бескорыстно. Так происходило долгое время, и все жители в округе настолько привыкли доверять ему, что уже не представляли, как можно было раньше обходиться без его судейства.

Но однажды Дайук сказал им, что отказывается заниматься чужими делами из-за того, что ему самому не остаётся времени уделять внимание собственной семье и домашнему хозяйству. Он не может допустить, чтобы семья из-за него бедствовала. Не согласиться с такими доводами было невозможно!

Дайук теперь занимался собственными делами. К нему, как прежде, никто не осмеливался обращаться с личными просьбами – тем более ради судейства. Но все почувствовали, что при Дайуке в Мидии было больше порядка. Собрались старейшины на