– Если будешь хорошей девочкой, скоро тебя отвезу.

– А Джавахара? Джавахара тоже возьмешь, правда?

– Да-да. Всё, иди ужинай.

Я даже не уверена, что Манна меня услышал. Он смотрит прищуренными глазами куда-то сквозь меня, словно видит будущее. Я чувствую, как в голове у него, подобно гигантским пчелам, жужжат какие-то планы.

– Женщина, дай нашей Джиндан кусок баранины, – говорит Манна погромче, обращаясь к Биджи. – Я выйду ненадолго.

Он направляется на деревенскую площадь, чтобы играть там в карты с друзьями. Его теперь долго не будет.

В миске осталось всего два куска баранины, и оба небольшие. Биджи колеблется.

– С какой стати ей всегда достается лучшее? – шипит Балбир. – Всем она нравится больше. Так нечестно!

Я понимаю, что уже устала.

– Да пусть берет баранину, – говорю я, уношу свое тхали на другой конец двора и сажусь на землю. Свою роти[23] я окунаю в дал[24], уже холодный и комковатый. Через несколько минут подходит Джавахар и садится рядом. Он разрывает свой кусок баранины пополам и отдает мне ту часть, что побольше, с косточкой – я люблю высасывать костный мозг. Мы сидим рядом и едим, жуя медленно, чтобы еды хватило на подольше.

Глава 3

Лахор

Я больше не хожу в школу. Это просто ужасно, ничего хуже со мной еще не случалось, но никто меня не понимает. Балбир ведь еще в прошлом году бросила – сказала Биджи, что хватит с нее книг. Другие девочки в моем классе тоже одна за другой оставили учебу, некоторые из них уже помолвлены. И Джавахар тоже перестал ходить в школу: вместо занятий он болтается возле чайных, хотя Биджи об этом не знает.

Возможно, из-за отсутствия Джавахара мальчишки в школе стали проявлять ко мне чрезмерное внимание. Занимались мы в разных комнатах, но они пытались со мной заговорить после уроков и проводить домой. Когда я отказалась, они начали ходить за мной и петь непристойные песни. Джавахару я ничего не сказала: не хотела, чтобы он ввязался в драку. Я начала собирать в школьную сумку камни и однажды, когда приставания мальчишек вывели меня из себя, принялась швыряться в наглецов камнями. Так уж вышло, не знаю, к добру или к худу, что я попала в голову заводиле. У него пошла кровь, все закричали, друзья засуетились, пытаясь ему помочь, а я тем временем убежала домой.

После этого я поняла, что больше мне в школу нельзя. Когда я рассказала все это Джавахару, он расхохотался, хлопая себя по бедрам: «Жаль, я не видел!» Он не понимал, что внезапный конец учебы разбил мне сердце. Но письмо Бхай-сахибу с объяснением, что произошло, брат все же отнес.

Бхай-сахиб расстроился – я была его лучшей ученицей. Именно поэтому он держал меня в школе весь последний год, хотя я не могла себе позволить оплатить учебу. Но он согласился, что в школу мне больше не следует ходить. Обещал посылать мне задания через Джавахара. Мы оба понимали, что ко мне учитель приходить не может: это в дом-то без хозяина, где живут две молодые девушки? Наверняка начнутся сплетни.

Но скоро Джавахар устал таскаться к Бхай-сахибу и обратно. Он стал забегать к учителю раз в две недели, потом раз в месяц, а потом и вообще бросил. Меня это больно задело, но что было делать? Все вокруг считали, что у меня и так образования с избытком. Мне ведь уже исполнилось пятнадцать. Даже Биджи сказала, что чрезмерная книжная ученость делает девушку высокомерной.

Теперь я помогаю Биджи с вышивальными заказами. Всем нравятся мои хорошие манеры и ловкие пальцы, и меня нанимают шить свадебные дупатты[25]. Я приношу в семью деньги. Но каждый день я чувствую, как мой мир становится все меньше и меньше.

* * *

А потом возвращается Манна. Его не было почти год, он похудел, а между бровями залегла новая глубокая морщина. Он дает Биджи мешочек с монетами и говорит, что больше нет. Мама расстроена, а он отводит взгляд и тяжело опускается на чарпай. Я приношу Манне воды, но он делает всего один маленький глоток, а потом сидит и смотрит в кувшин. Вечером после ужина отец не идет на площадь, а сворачивается на чарпае и таращится в пламя кухонного очага, пока Биджи не подходит посмотреть, не заболел ли он.

Не заболел, но что-то явно не так.

Утром Манна подзывает меня посидеть с ним.

– Как поживает моя хорошая девочка? – говорит он с вымученной веселостью. – Что ты учишь в школе?

– Я больше не хожу в школу, – отвечаю я.

– Вот и хорошо. Незачем тратить время и деньги на то, что тебе не пригодится.

Интересно, что Манна скажет, если я расскажу ему, почему именно бросила школу и что чувствую по этому поводу. Но он уже переключился на другую тему:

– Хорошо выглядишь, бети[26], хотя все еще слишком худенькая. Тебя что, мать не кормит? – Он улыбается, показывая, что это шутка.

Биджи стучит горшками, которые как раз моет.

– Я бы ее лучше кормила, если бы ты больше денег присылал. Я не могу готовить ей отдельно, а остальные чтобы сидели и смотрели. Да она и не стала бы так себя вести. Она не из таких девушек.

У Манны обиженный вид.

– Я посылаю сколько могу. Жизнь в столице дорогая, но тебе этого не понять, конечно. Хорошо, когда вернусь в Лахор, заберу Джиндан с собой. Будешь кормить одним ртом меньше.

Сердце у меня екает от изумления и волнения.

– А Джавахар поедет со мной?

– Конечно, – небрежно отзывается Манна. – Ну так что, даст мне кто-нибудь перекусить или я так и буду сидеть голодный?

Биджи ставит перед ним роти и алу сабзи[27].

– Возьми и Балбир тоже. Она никогда не выезжала из города. Путешествие пойдет ей на пользу.

Манна похлопывает Биджи по щеке – он умеет быть обаятельным, когда хочет.

– Ну я же не могу оставить тебя тут одну, без всякой помощи, правда?

В хижине Балбир плачет, уткнувшись в подушку. Мне жалко сестру, и я трогаю ее за плечо.

– Я привезу тебе подарок.

Балбир сбрасывает мою руку.

– Он всегда тебя больше любил, – яростно выпаливает она, – просто потому, что ты хорошенькая.

Гнев берет надо мной верх.

– Разве я виновата, что ты не такая?

Потом мне становится стыдно. Вахе Гуру, да что я