Император понял, что положение действительно нужно спасать. В сопровождении отряда в тысячу преторианцев отправился в Рим. По дороге ему сообщили, что Мессалина рассчитывает получить поддержку народа и с этой целью разыгрывает «спектакль»…

Приблизившись к Риму, император рассмотрел супругу в проёме раскрытых городских ворот; она обнимала маленьких детей Клавдия – Британника и Октавию, они прижимались к матери и плакали. Рядом стояла главная весталка, жрица богини семейного очага, слово которой чтили римляне всех возрастов и рангов. По замыслу Мессалины, образ страдающей матери детей Клавдия и безусловное влияние весталки должно было сыграть решающую роль в разрешении «семейного конфликта». Коварство бывшей супруги заключалось в том, что она рассчитывала приблизиться с детьми к Клавдию, обнять его, слабовольного и бесхарактерного, – и тогда всё разрешится в её пользу!

Словно читая её мысли, Нарцисс выступил вперёд с целью помешать мирному согласию. Ни плач детей, ни призывы главной вакханки, ни чары Мессалины не должны были повлиять на решение императора! Нарцисс, заслонив собой Клавдия «от чар коварной женщины», вслух произнёс весь список её преступлений перед Клавдием. Сообщил обо всех оргиях Мессалины, имена совращённых ею мужчин и оболганных римлян, закончивших жизнь по её вине! В завершение речи, которую слышали гвардейцы и командиры, Нарцисс призвал императора покарать преступницу.

Клавдий ответил не сразу. В лице ничто не изменилось, словно у равнодушного зрителя, которого не тронула игра главного актёра в трагическом спектакле. Император проехал на коне мимо рыдающей Мессалины и, уже оставив супругу с детьми позади, услышал её вопли, взывающие к милосердию:

– Милый, я твоя законная жена! Силий – не мой муж, меня оболгали! Посмотри на своих детей – как они хотят прижаться к отцу!

Нарцисс зорко следил за душевным состоянием императора. Чтобы не упустить момент, крикнул:

– Цезарь, пусть Мессалина пригласит тебя в дом Гая Силия!

Судя по изменившемуся лицу супруги, Клавдий понял, что ему нужно посетить это место.

Прибыв на место, император обнаружил в доме «мужа своей жены» драгоценности, мебель и посуду, украденные Мессалиной из дворца. Клавдий узнал своих рабов, которых дарил Мессалине, но они теперь служили Силию. Этого было достаточно, чтобы неподдельно возмутиться:

– Мерзкая женщина! Так вот как ты «сохраняешь» моё имущество! С этого момента ничего, кроме презрения и ненависти, я не чувствую к тебе!

По пути во дворец Клавдий несколько раз с тревогой спрашивал Нарцисса:

– Я все ещё император или уже нет?

Признав за Клавдием верховенство власти, администрация императора заработала в ускоренном режиме. За короткий срок помощники подготовили необходимые указы, по которым Мессалина и Гай Силий приговаривались к смерти. Заодно в списки осуждённых на казнь римлян попали все любовники бывшей супруги императора, по обвинению в государственной измене. Пятнадцать знатных вельмож приняли смерть в своих домах. Беднягу актёра Мнестера тоже не пощадили; зря кричал, что он выполнял волю императрицы.

Мессалина привычно попыталась избежать наказания. Смогла подкупить стражу и сбежала в имение богача Лукулла. До последнего мгновения, зная отходчивый характер Клавдия, женщина надеялась на помилование. С ней рядом находилась родная мать, она посоветовала написать письмо императору, которое с верным слугой отправила во дворец. Но дальше Нарцисса письмо не прошло.

Мать внушала дочери мысль о самоубийстве:

– Твоя жизнь кончена. Всё, что осталось – сделать её конец достойным.

Мессалина не осмеливалась, а когда пересилила страх, то поднесла кинжал к горлу. Решимости хватило ненадолго. Рука с оружием опустилась к груди, а затем выронила кинжал. Несостоявшаяся самоубийца тоскливо завыла, словно волчица голодной зимой.

Гвардейцы, посланные убить Мессалину, нашли её в саду, где она пряталась в тайной беседке, сплошь заросшей вечнозелёным плющом. Увидев легата с мечом в руке, она всё ещё надеялась на чудо. Настолько была уверена, что Клавдий не решится отдать приказ на убийство – пощадит её ради детей.

Мессалина кричала об этом, когда увидела Нарцисса, пришедшего вместе с легатом. Но он показал на неё и произнёс:

– Исполняй, что приказано императором. Убей змею!

 * * *

По свидетельству очевидцев, вечером того же дня Клавдий созвал ближайших придворных на «дружескую пирушку». В самый разгар появился легат и коротко доложил:

– Цезарь, поручение исполнил!

Клавдий вначале не понял, о чём идёт речь. Нарциссу пришлось кое-то прояснить. В ответ император потребовал:

– Налейте мне ещё вина!

После этих событий светская жизнь во дворце шла своим чередом, но без Мессалины. Придворные думали, что император вычеркнул её из памяти, но ошиблись. Однажды за ужином он спросил у Нарцисса:

– Почему не идёт моя Валерия? Передай ей, я жду, чтобы приятно провести вечер.

Секретарь с пониманием отнёсся к его словам, поклонился и вышел. Постояв за дверью, вновь появился и доложил:

– Супруги цезаря нет во дворце.

– Где же моя Валерия? – искренне удивился Клавдий. – Где она находится в такое время?

Пришлось помощнику напомнить императору в удобной форме, что на самом деле произошло с его супругой. После этого Клавдий пребывал в унынии, показывая, насколько сильно любил распутницу…

Прошло некоторое время, пока Клавдий укрепился в других чувствах. А Сенат издал постановление о забвении Мессалины. Однажды на совещании с военачальниками император заявил, в шутку или всерьёз:

– Я оказался жертвой коварства известной вам женщины. Здесь уместны слова Гесиода[45]: «Женщин губительный род происходит от Пандоры: нам на великое горе, они меж мужчин обитают. В бедности горькой они не спутницы нам, – спутницы в богатстве… Лучше бы вовсе отказаться от женщин!» Вот почему ваш император впредь даёт клятву: о браке не помышлять. И даже не предлагайте мне нарушить её. Оставшиеся годы жизни я посвящаю римскому народу. А если нарушу слово, каждый из вас имеет право обвинить меня в измене отечеству.

Не помышляя о браке, Клавдий занялся государственными делами, но с некоторых пор его чаще замечали в разгульных пиршествах и прочих мужских забавах. Очевидно, император предполагал прожить остаток дней в своё удовольствие, но у его племянницы Агриппины на этот счёт появились свои соображения…

Глава двадцать вторая

Путь к престолу

На этот раз Агриппина определённо знала, что станет её мужем вдовый император. Правда, Клавдий не стремился к браку с нею, но это казалось исправимо, если ей удастся заручиться поддержкой одного из трёх главных императорских советников. Всего лишь одного, поскольку Нарцисс, Каллист и Паллант ни на миг