– Спасибо, тетя Джейн, – ответила Софи. – Я обязательно дам вам знать, если что-нибудь произойдет.

Она смотрела вслед своей так называемой тете. Та шла неуверенной походкой, ссутулив плечи, – еще одна ничем не примечательная пожилая дама, наслаждающаяся солнечным днем в парке. Софи повернула в другую сторону и направилась обратно в отель «Ритц». Она спросила у швейцара, где найти бар, и, оказавшись там, купила бренди и выпила залпом. То, что казалось если и не совсем игрой, но, безусловно, далекой гипотетической ситуацией, вдруг стало пугающе реальным. Она была одна, и ей не на что было положиться, кроме как на свой ум и сообразительность.

Глава девятнадцатая

Виндзорский замок, июнь 1938 года

– Вот она, маленькая мисс Проснись и Пой. Куда это ты собралась с утра пораньше? – Высокий полицейский, тот самый, из-за которого сердце Софи начинало биться быстрее, улыбался ей из-под шлема.

– О, я по библиотечным делам, – ответила она, протягивая удостоверение личности. – Ничего интересного.

– А что у вас там? – Он указал на корзинку, которую она несла. – Лакомства для бабушки? Вам следует остерегаться большого злого волка.

Улыбка исчезла с ее лица.

– Это моя бухгалтерская книга. – Она достала ее и показала ему. – Не хотите ли полистать?

– Все в порядке, я вам доверяю. – Он кивнул. – Пока, мисс Клейн.

– Как вас зовут, офицер? – спросила она.

– Констебль Дедхэм. Но вы можете называть меня Генри. – И у него хватило наглости подмигнуть.

– Что ж, констебль Дедхэм, если у вас есть какие-то сомнения в моих полномочиях, советую обратиться к Королевскому библиотекарю, он за меня поручится. Хорошего дня!

Не дожидаясь его ответа, она отвернулась, ее щеки пылали. Какой же она была дурой! Он наблюдал за ней только потому, что хотел знать, чем она занимается, раз приходит и уходить в столь неурочное время. И к тому же он был снисходителен. Маленькая мисс Проснись и Пой, как же! Тем не менее это было своевременным напоминанием о том, что ей следует вести себя осторожнее. Она обогнула край площадки для гольфа и пошла по дорожке мимо Фрогмор-Хауса к большому дому, сократила путь через поля, намереваясь подойти к нему с тыльной стороны, и остановилась под ветвями деревьев, чтобы осмотреться. Насколько она знала, Фрогмор-Хаус сейчас был необитаем – Брутоны жили в другом углу поместья, – но она хотела убедиться, что за ней нет слежки.

Шел восьмой час чудесного летнего утра, и картина была идеальной: по озеру скользили два лебедя, а особняк за ними сиял в лучах солнца ослепительной белизной. Она на мгновение остановилась, ощутила на коже его тепло и представила, как они с Ханной сидят на траве и устраивают пикник: едят испеченные мамой булочки, свежее сливочное масло, кусок сыра и яблоки с красной кожурой. После еды – нет, до еды, для лучшего пищеварения, – они окунулись бы в прозрачную воду и стали плавать или перекатывать между пальцами ног шелковистую грязь. Однажды она это сделает, чего бы ей это ни стоило.

Когда она открыла глаза и увидела надменно смотревшие на нее высокие арочные окна дома, ей вдруг захотелось взять самый большой камень и швырнуть его в них. Какой смысл в таком огромном и красивом доме, если в нем никто не живет? Пустота и бесполезность этих стен, как и невежество и самодовольство людей, среди которых она жила, внезапно вызвали у нее отвращение.

«Вы что, не понимаете, что происходит? – закричала бы она, стоя на стуле в столовой со сводчатым потолком. – Пока вы беспокоитесь из-за второй порции пудинга и бесплатных билетов на скачки, Гитлер захватывает Европу!» – Все знали, что он взял курс на Чехословакию, утверждая, что там живут немцы, которые хотят воссоединиться со своей родиной.

«Но эта страна дала тебе убежище, – произнес тонкий голосок в ее голове, – и ты должна быть благодарна». Разжав кулаки, она глубоко и судорожно вздохнула и пришла в себя. Сейчас было не время для истерик. Она вернулась по дорожке к дому и, быстро оглядевшись по сторонам, вошла внутрь.

– Миссис Брутон? – позвала она, проходя через гулкий холл с высокими потолками. – Это я, мисс Клейн.

Никто не отозвался, и, когда она постучала в дверь комнаты экономки, ответа не последовало. Она позвала еще раз и прислушалась, приложив ухо к двери, но по ту сторону было тихо. Однако дверь была заперта, как и соседняя кухня, хотя миссис Брутон сказали, что Софи должна иметь доступ во все части дома. Она легко взбежала по лестнице проверить, не прикасались ли к каким-нибудь ящикам с тех пор, как она оставила их в пятницу (насколько она могла судить, никто их не трогал), и убедиться, что в доме никого нет. Успокоившись, она спустилась по лестнице и выскользнула через боковой проход в заднюю часть дома, ища открытое окно или дверь, которую она могла бы взломать, чтобы проникнуть внутрь. Ей не повезло, но, пошарив по террасе, Софи обнаружила желоб, спускавшийся на два-три фута вниз, в заброшенный угольный погреб. На другом конце она смутно различила ступеньки; по ее расчетам, те вели на кухню. Она посмотрела вниз и, не теряя самообладания, подобрала одной рукой юбку и соскользнула вниз, с глухим стуком приземлившись на грубый каменный пол и ободрав колено. Она выругалась, стряхнула грязь и, прихрамывая, направилась к лестнице, но обнаружила, что дверь наверху заперта на засов с другой стороны и не поддается, как бы она ее ни трясла.

Дальше стало хуже. Угольный желоб, по которому она так импульсивно – и глупо – съехала, был абсолютно гладким, и не было никакой возможности зацепиться ногой или рукой. Это было просто смешно: край желоба находился возле ее головы, но она не могла до него дотянуться, как ни старалась, как бы ни прыгала и ни пыталась за него ухватиться. Единственным предметом, который мог послужить ступенькой, был покрытый зеленой плесенью поддон, но он рухнул, как только Софи на него встала, и, хотя пол подвала устилал щебень, она не смогла собрать достаточно камней, чтобы подняться выше, чем на несколько дюймов. Она посмотрела на насмешливый голубой круг неба, представила, что застрянет здесь до следующего дня – а может, и дольше, если миссис Брутон не услышит или не решит ее спасти, – и, забыв про всякую осторожность, отчаянно закричала.

Никто не ответил.

– Помогите! – снова завопила она, и ее голос гулко отразился от сырых мрачных стен. Тишина. Она в последний раз бросилась к желобу, судорожно