Юноша немного передохнул и уже усталым голосом продолжил:

– Викинги вынуждены были погрузиться на драккар, поднять парус и уйти в море. Ярл Эйнар взял тебя с собой и обещал высадить на пирсе в городе Скирингссале. Там ты хотел дождаться прибытия какого-то корабля. Но из-за сильного шторма к пирсу подойти не удалось. Драккар прошёл дальше. Вот так ты и попал к нам во фьорд. И уже здесь стал телохранителем ярла и от него получил новое имя Клепп – «скала»! А своё имя открыл только ему. И лишь один ярл знает все твои тайны! Рассказывали, что он принес тебе какую-то страшную клятву! Это правда?

Не отвечая на вопрос, великан улыбнулся и, прищурившись, снова поддразнил юношу:

– Продолжай, продолжай, мне уже самому становится интересно!

– Ещё говорят, что ты не простой воин, а херсир – вождь маленького племени жестоких воинов-убийц, служивших могущественному конунгу. И тебя за большие деньги другие конунги нанимали у него, чтобы убивать своих врагов! А больше я ничего и не знаю. – Антон упрямо тряхнул головой. – Рассказывают, что ты ещё много раз заслонял своим телом ярла, поэтому он верит тебе, как никому другому! А в походах и битвах навалил возле ярла Эйнара, защищая его, горы трупов, но об этом можно и не вспоминать. Меня ведь интересует другое! Кто ты, Клепп? Откуда родом? Где рос и жил, где всему научился и почему остался с ярлом Эйнаром?

– Не надо задавать слишком много вопросов, Антон. Я на них отвечу, но не теперь. Давай заниматься. – Великан как-то грустно улыбнулся и покачал головой, словно отгоняя от себя наваждение. – Кроме самих движений берсерка нам нужно ещё освоить удары руками и ногами.

– Зачем, учитель? Ведь викинг никогда не расстается с оружием, а удар меча несравним по силе с ударом руки или ноги.

– Ошибаешься, мальчик! Кулаком можно проломить череп или грудную клетку своему врагу, а ударом ноги – свалить любого викинга в полном воинском вооружении, даже если он прикроется щитом.

– Клепп, ты серьёзно говоришь или насмехаешься надо мной? – Юноша почувствовал, как его лицо вытянулось от удивления, и это вызвало невольный каркающий смех великана.

– До сих пор я считал, что ты не сомневаешься во мне как в воине и в своем учителе, который не бросает слов на ветер! – Губы викинга исказила презрительно-снисходительная усмешка, а конец фразы прозвучал тихим зловещим шепотом с интонациями, каких Антон никогда ещё не слыхал от Клеппа.

Кровь бросилась в лицо юноши, дыхание перехватило от осознания, что он невольно оскорбил своего наставника и единственного друга. Бушующие эмоции вырвались наружу в виде непроизвольно выступивших на глаза слёз, а прерывистый и дрожащий голос Антона выдал его волнение:

– Клепп, прости меня! Даже мысли не было усомниться в тебе! Ты – самый великий воин и самый сильный человек, которого я встречал в своей жизни. Но неужели тебе удастся научить меня, мальчишку, тому, что не умеет делать в нашем фьорде никто, кроме тебя?

Смягчившийся при виде слёз и прозвучавших искренних слов ученика, викинг сменил напускной гнев на милость:

– Наверное, ты забыл, Антон, как несколько лет назад над нами потешались все викинги фьорда и даже сам ярл? Помнишь, сколько их спускалось в долину поглазеть на наши занятия? А где они теперь, почему больше не приходят сюда? Может быть, они боятся не только меня, но уже и тебя?

Спокойный и размеренный голос великана, его вопросы, задаваемые будто походя, дошли до сознания юноши, который раньше никогда не задумывался над ними, с утра и до вечера занимаясь со своим учителем. А Клепп продолжал всё так же чеканить фразы:

– Когда маленький сын ярла ничего не умел, а от боли и усталости плакал и скулил, как щенок, над ним можно было смеяться! – Голос берсерка набирал силу. – И даже я ничем не мог ответить на шутки и грубости, обращенные к тебе! – Клепп перевел дыхание и продолжил: – А теперь, когда сын ярла в открытом поединке один на один может победить почти всех викингов на нашем побережье, где они, эти шутники?

Гордость и торжество исходили от огромной фигуры великана.

– Запомни, Антон: ты сын ярла и будущий ярл, а потому всегда будешь один в окружении преданных викингов, но у тебя никогда не будет друзей! Их просто не может быть у ярла!

– Почему, Клепп? А как же ты?

– А что я? Всего лишь телохранитель ярла Эйнара, твой учитель и пока действительно единственный друг, – какая-то едва уловимая горечь просквозила в ответе берсерка, но понять её Антон не смог, а переспросить просто не решился.

Молчание затягивалось. Клепп о чем-то задумался, а юноша ждал, интуитивно надеясь, что тот продолжит.

Великан, медленно и с трудом подбирая слова, заговорил снова:

– Я учил тебя только тому, что должен знать и уметь викинг. Викинг, а не будущий ярл! Но эти произнесенные слова не должны были исходить от меня. Это слова наставления ярла своему сыну!

– Но ты же знаешь, учитель, отношение ко мне ярла Эйнара! Он меня словно не замечает! Между нами стоит стена, ледяная и непрошибаемая. Даже маленьким я не смел прикоснуться к руке ярла, никогда я не сидел на его коленях или плечах, как все другие мальчишки у своих отцов! Да и сплю я с раннего детства на помосте возле тебя, у самого выхода, а не поблизости от своих родителей! – Глаза юноши снова начали наполняться влагой.

Сделав шаг вперед и опустив огромные руки на плечи юноши, викинг спокойно и доброжелательно произнес:

– Успокойся, Антон, я попробую поговорить с ярлом Эйнаром, обещаю. Ну а теперь – пошли домой, покажу тебе там мой любимый удар.

Непринужденно болтая и отвлекая юношу от невесёлых мыслей, Клепп направился в сторону поселка.

Яркий солнечный день сменился на полумрак, как только они вошли в огромный дом ярла Эйнара. Остановившись у входа, Клепп окинул взглядом залу. Возле очага хлопотало несколько женщин, с десяток мужчин всё ещё спали на широких лежаках-помостах вдоль стен, маленькие детишки спокойно