Я засиделась за столом и вдруг вскочила. К вечеру нужно было переделать множество дел, а шел уже четвертый час. Я отправилась к генеральному секретарю и сказала, что ректор просит выделить для приглашенного профессора другую машину. Он, как всегда, ухмыльнулся и засмотрелся на мою грудь. Многие мужчины делали это украдкой, но секретарю нравилось смотреть в открытую. Я не обратила внимания:

– Это срочно!

Он куда-то позвонил. Через десять минут у выхода меня ждал синий «Форд Фокус». За рулем был почтительный юноша по имени Ильяс, который уже подвозил меня пару раз.

– Ильяс, поехали сразу ко мне домой, в Левент[57].

Поскольку конец рабочего дня еще не наступил и десятки тысяч работников еще не выехали домой, мы в разумные сроки добрались до Левента. Ильяс попросил было показать дорогу, как я передумала и назвала другой адрес: «Домой потом заедем».

Стилист Мехмет, не привыкший видеть меня в рабочее время, сперва удивился, потом обрадовался. С этим манерным парнем мы ладили хорошо – кто же не любит добрых людей? А Мехмет был именно таким.

– Я спешу. Вечером иду на прием в консульство.

– Тогда сделаем тебе пучок, Майя-абла.

– Делай что хочешь. Я доверяю твоему вкусу.

Салон был полон женщин, пришедших на окрашивание волос, маникюр, педикюр, эпиляцию. Кажется, единственной черноволосой среди них была я.

Сотрудник развернул мое кресло, наклонил голову назад и массирующими движениями вымыл мне волосы в маленькой мойке. Затем, сидя в кресле парикмахера и попивая кофе, я набрала Филиз и узнала, что профессору лучше, завтра за ним еще понаблюдают, а послезавтра выпишут.

Мехмет действительно сделал очень красивый пучок, но, поскольку затылок и шея оказались открыты, я почувствовала себя голой. «Колье решит эту проблему», – подумала я и, как жена богача, направилась к ждавшему меня автомобилю с шофером. Темнело, снова пошел мелкий снег с дождем. На базаре, рядом с которым находился салон красоты, люди закупали продукты на ужин. В лавке на углу я купила килограмм слоеного пирога с сыром.

Когда я пришла домой, Керем, как обычно, сидел за компьютером, но от прежней подавленности не осталось и следа.

– О-о-о, мама! Что я нашел, ты не поверишь!

Без остановки печатал принтер, распечатки уже превратились в большую кипу.

– Смотри, ты знала, что Эйнштейн писал письмо Ататюрку?

– Нет, не знала. Но какое это имеет для нас значение?

– Для нас нет, а для Максимилиана Вагнера имеет.

У меня челюсть отвисла. Что же там накопал мой сынок? Я пообещала вечером все прочитать, затем выложила пирог на тарелку и приняла душ, стараясь не намочить мою замечательную прическу. После прошла в спальню, надела черное платье, в котором ходила на ужин с Вагнером два дня назад, и сделала макияж. В довершение надела бабушкино колье из сейфа, и, не стану врать, мое отражение в зеркале мне очень понравилось.

А комплименты от Керема, к которым я совсем не привыкла, еще больше укрепили мою уверенность в себе:

– Мама, ты прямо как женщины из светских новостей.

– Сделай перерыв, мне и так много читать. Позанимайся уроками или телевизор посмотри.

Керем потер глаза. Он и в самом деле устал, раз не стал мне возражать. Медленно выключая компьютер, он вдруг как будто что-то вспомнил и, наклонившись вбок, протянул мне страницы, лежавшие отдельно от остальных.

– Вот что я нашел о том корабле.

Я взяла распечатки. На первой странице был очень любопытный заголовок:

Секретно

МИНИСТЕРСТВО ВНУТРЕННИХ ДЕЛ

ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ БЕЗОПАСНОСТИ

Номер: 55912-S / 13 сентября 1941

– Что это? Это про корабль, который я тебя просила найти? «Сутуума»?

Керем расплылся в довольной улыбке.

За такое короткое время он нашел целые страницы сведений. И это при том, что я толком ему ничего не сказала. Удивительно. То ли интернет теперь стал ценным источником информации, то ли мой сын сильно повзрослел. Наверное, верно и то и другое.

Мне было очень интересно прочитать, что он мне дал, но времени не было. Я оставила распечатки на тумбочке в спальне и снова, как жена богача, села в ожидавшее меня авто.

Консульство Великобритании находилось совсем близко от «Пера Палас», в большом, впечатляющем каменном особняке. Когда строили дворец Долмабахче[58], Британская и Османская империи соперничали друг с другом за каменоломни и резчиков по камню. Я протянула швейцару на входе свое приглашение, для меня почтительно открыли двери. Когда я поднялась по мраморной лестнице роскошного дворца и вошла в холл, освещаемый громадной люстрой, слуги в черных фраках взяли мое пальто и, идя передо мной, провели на верхний этаж.

Наверху было многолюдно. Консул с супругой стояли у дверей и пожимали входящим руки, говоря каждому «вэлком» и несколько приятных слов. С некоторыми гостями они смеялись и вели себя менее формально, и было видно, что они уже знакомы. Я встала в небольшую очередь к ним. При рукопожатии назвала консулу свое имя, оно ему ни о чем не говорило, конечно. Затем я прибавила, что представляю ректора Стамбульского университета. Тогда пухлый рыжий консул просто расцвел. Он горячо пожал мне руку и сказал жене рядом: «Профессор из Стамбульского университета». Женщина тоже с улыбкой пожала мне руку. В тот момент исправлять их ошибку и говорить, что я не профессор, а простой PR-менеджер, было бы слишком странно, так что я промолчала и просто улыбнулась в ответ.

В зале все были в черном, на большинстве мужчин были смокинги. Женщины словно сошли со страниц модных журналов. Гости беседовали между собой, разделившись на группы по несколько человек. Официанты с круглыми подносами разносили напитки, канапе, мини-сосиски и фрикадельки на шпажках. Я взяла бокал красного вина, а затем фрикадельку. Тут я вспомнила, что после великолепной яичницы с колбасой на завтрак больше ничего не ела и сильно проголодалась. Решив, что все равно меня никто не знает, я стала брать что-нибудь у каждого проходящего мимо официанта. Квадратные мини-пирожки, коктейльные сосиски, креветки… Визит превращался в приятное пиршество.

Когда я принялась изучать огромный гобелен на стене, консул начал свою речь. Вступительные слова он сказал по-турецки, затем перешел на английский. По окончании все зааплодировали.

Снова начали разносить напитки и еду. Несколько раз я попыталась присоединиться к одной из групп, но никто не заинтересовался, и я, взяв бокал шампанского, продолжила рассматривать картины и гобелены. Стоя перед громадным полотном, изображающим Трафальгарскую битву, я заметила, что справа от меня остановился мужчина и тоже стал разглядывать эту