– Не нервничайте, – вдруг произнесла Глэдис. – Помните: вы не хуже любого из них.

* * *

Ровно в шесть двадцать пять Софи вышла из своей спальни и, следуя указаниям Глэдис, спустилась в библиотеку. Там она обнаружила высокого худощавого мужчину, который вышагивал взад-вперед перед камином, сцепив руки за спиной.

– А, мисс Клейн! – воскликнул он, достал карманные часы, посмотрел на них и захлопнул футляр. – Превосходно. Заходите и выпейте херес, если любите этот напиток. Или вы предпочитаете джин с чем-нибудь?

– Херес было бы прекрасно, спасибо, – ответила Софи. – Лорд Уилтон, я вам так благодарна за…

– Не стоит об этом, – прервал он ее и подошел к серванту. – Вообще-то это сфера деятельности моей жены – добрые дела и все такое, ха-ха, меня это не касается, хотя, конечно, приятно. Полагаю, вы – книголюб? – Он протянул ей хрустальную рюмку размером с наперсток.

– Да, я…

– Превосходно, – повторил он. – Я отобрал несколько жемчужин из своей коллекции, чтобы показать их вам. Слышали об Одюбоне? Разумеется, слышали, любой книголюб знает Одюбона. – На боковом столике лежала большая иллюстрированная книга. – Видите это? Первый том «[22]Птиц Америки». Неожиданный поворот, а? – Лорд Уилтон достал из кармана пару хлопчатобумажных перчаток и натянул их на свои большие костлявые руки. – Заметили детали? Сама изысканность. – Он с благоговением перелистал страницы. – Большой любитель рома, знаете ли. Он был самоучкой и вел разгульный образ жизни, но в птицах, надо признать, разбирался. Вы раньше видели что-то подобное? Естественно, не видели.

Все, что требовалось от Софи, – изредка одобрительно мычать, пока лорд Уилтон говорил. Он забрасывал ее вопросами, как теннисными мячиками, на которые сам же и отвечал, и время от времени резко и громко смеялся. Она с удовольствием позволяла ему вести беседу, радуясь, что он не проявляет к ней интереса. В комнате пахло как в библиотеке: старой бумагой, кожей и сладким, липким клеем, – аромат, к которому добавлялся запах мебельного полироля и дым от тысячи погасших каминов. Очередная волна тоски по дому нахлынула так неожиданно, что Софи пришлось вытянуть руку, чтобы устоять на ногах, и представить себе отца, сидящего в кресле под лампой с книгой на коленях. У нее возникло ощущение, что она чувствует на плече его руку. Лорд Уилтон, казалось, ничего не заметил, но через несколько секунд закрыл Одюбона и сказал:

– Садитесь, выпейте херес, и мы поговорим о Вудхаусе. Вы знакомы с творчеством Пи Джи?[23]

– Нет, вряд ли… – начала Софи.

– Что?! – Лорд Уилтон уставился на нее с насмешливым возмущением: он впервые смотрел ей прямо в глаза. – Не знаете Пелама Гренвилла Вудхауса, самого забавного парня из всех, кто когда-либо жил на земле?

Он упал в кресло, взял книгу со столика и принялся читать вслух. Он прерывался, чтобы объяснить персонажей, описать детали предыстории, а также чтобы посмеяться над особенно уморительными эпизодами. Софи Вудхаус показался непонятным и трудным для восприятия (преизбыток персонажей, к тому же один из них – свинья), но энтузиазм лорда Уилтона и искренняя энергия его выступления были так приятны, что она воспаряла духом. Но где же пропадала леди Уилтон? Ожила ли плита и сумеет ли повар закончить приготовление ужина?

Внезапно лорд Уилтон захлопнул книгу и снова достал карманные часы.

– Пора ужинать. – Он вскочил на ноги. – Позвольте вас проводить, мисс Клейн.

Софи взяла его под руку, и они вышли из библиотеки в холл как раз в тот момент, когда леди Уилтон спускалась по лестнице в голубом крепдешиновом платье с расшитым блестками лифом.

– Очень красиво, дорогая, – любезно произнес ее муж.

Софи шла за ними, что казалось ей неправильным и к тому же мучительно неловким. Столовая находилась в другом конце коридора, в прохладной комнате, в которой стоял длинный стол из красного дерева со стульями с каждого конца и одним посередине. Лорд Уилтон проводил ее к центральному стулу и занял свое место во главе стола, а леди Уилтон торжественно разместилась на противоположном конце. Появилась Глэдис; она несла на подносе глубокие тарелки с бежевым, тепловатым супом. Расставив их и разлив вино, она встала у стены и смотрела прямо перед собой, избегая взгляда Софи.

Начался один из самых странных ужинов в жизни Софи. Почки, как она и ожидала, оказались отвратительны, а лорд и леди Уилтон общались только с ней, а не друг с другом, поэтому она то и дело поворачивала голову то в одну сторону, то в другую, как судья на теннисном матче. Леди Уилтон рассказывала о светских мероприятиях в Лондоне, в том числе о частной экскурсии на садовую выставку в Челси, на которой она побывала несколько дней назад одновременно с королем и королевой.

– Хотя они меня не заметили, – вздохнула она, размахивая куском почки на конце вилки. – Если в наши дни и существует такое понятие, как королевская орбита, то я от нее далека. Старая королева Мария, мать короля, тоже была там. Думаю, вы их всех узнаете. По крайней мере, в лицо.

Эта перспектива по-прежнему казалась Софи нереальной.

– Еще вина, пожалуйста, Глэдис! – рявкнула леди Уилтон. – Действительно, я не должна об этом просить!

– Вена, да? – буркнул лорд Уилтон из своего дальнего угла. – Был там однажды в отпуске, катался на велосипеде. Прекрасный город. Не очень люблю оперу, зато видел несколько чертовски хороших лошадей.

Софи старалась не отставать от хода его мыслей.

– Вы имеете в виду белых лошадей? Липицианских?

– Нет, конечно же, нет! – Он жестом велел Глэдис поднести бутылку вина. – Черт возьми, девочка, ты никогда не должна называть лошадей «белыми»; они всегда «серые».

– А вчера был День Империи, – продолжила леди Уилтон, – годовщина со дня рождения королевы Виктории. Мы ходили на Королевский командный концерт в Альберт-холле, на котором также присутствовали король и королева. Думаю, газеты опубликуют фотографии. Ты уже проверял, Перегрин?

– Даже если шерсть белая, – подхватил лорд Уилтон, – кожа под ней будет черной, а глаза темными. Есть несколько белых лошадей с розовой кожей и голубыми глазами, но это редкость. Как по мне, так очень даже неплохо. Выглядит странновато и даже подозрительно, вы не находите?

Так продолжалась трапеза. После небрежного и вязкого десерта под названием «Королева пудингов», восторженно встреченного лордом Уилтоном, дамы удалились в гостиную, оставив его светлость пить бренди и курить сигару.

Софи отказалась от предложения выпить кофе.

– Если вы не возражаете, леди Уилтон, я пойду спать. День был долгим, а утром мне рано вставать. На случай, если мы завтра не увидимся: еще раз благодарю вас за