– Ты, Евсей, помалкивай. Твое дело малое, ты хоть и толковый малый, и со снастями хорошо управляешься, но не тебе такое решать, – Спиридон сложил под лавку наживку, не глядя на тяглеца9.

– Так это, – забормотал Евсей, – вы ж мне его в помощники даете, а на кой он мне сдался. Барчук он, не умеет ничего, мешало будет. Негоже ему в море, я об этом толкую.

– Справится он, толковый. Науки барские освоил и с этим справится, а если что, я помогу, научу его.

Путь до становища на Рыбачем предстоял нелегкий. Алексей внутренне радовался, что шел именно с рыбаками Иона и рядом с дядей Спиридоном, опытным и надежным мореходом. Несмотря на то, что наступила середина Марта, погода стояла холодная и

Алексей, не имея возможности спрятаться от от холода под заслань (палубный настил), с непривычки мерз, но виду не показывал, лишь покрепче кутаясь в тулуп. Лениво поднималось солнце, разгоняя густой утренний туман, но его лучи были обманчивы, не согревая промерзший воздух.

Часть Белого моря, соединялась с Кандалакшским заливом и в этом месте образовывая его узкое Горло. На самом восточном побережье этого залива, на полуострове Рыбачий и располагались становища к которым направлялся артель. Труден путь через Горло. Ветер поменялся с попутного на северный – рыбаки сели на весла. Ион скомандовал экипажу готовится к трудному переходу.

– Вон тот крест видишь, – обратился к нему Евсей, указывая на ориентир впереди карбаса – за ним и начинается переход, а оттуда еще немного до становища, а там будет легче. Помоги Николай Чудотворец

Оцепенение ночного холода уступило месту тревоги. Скалистые обрывы Горла, казалось, сжимали в тиски. Ион, высокий и худощавый, стоял на корме, вглядываясь в воду.

– Не давай карбасу забирать вправо, – скомандовал он Спиридону, когда массивные валуны, едва видимые в водовороте пены чуть не задели правый борт.

– Евсей, левее, левее! Следи за курсом! – Иона указал на острый как коготь камень, что почти черкнул левый борт судна. Мгновения отделяли их карбас от столкновения. Поморы напрягли все силы, выравнивая курс. Лицо Евсея покрыла испарина, но времени не было ее вытирать.

Затаив дыхание, Алексей наблюдал как экипаж карбаса, слаженно, словно единый организм, лавировал между водоворотами и валунами. Два раза она едва не сели на мель, но благодаря сноровке Иона, им удавалось обойти опасность. Судно медленно продвигалось сквозь узкие проходы. Пена, скрывающие опасные подводные камни бурлила, течение усиливалось подгоняя карбас все дальше. Скрип досок перемешался со звуком бурлящего течения и свистом ветра, сердце Алексея колотилось как бешеное, но поморы, во главе с Ионом продолжали маневр. И лишь когда Иоанн скомандовал “Паруса вверх”, и судно вышло во внешнее море, Алексей почувствовал облегчение. Опасность миновала, еще немного и они прибудут на место.

На полуостров прибыли затемно. Не чувствуя от усталости и холода отсыревших ног, Алексей едва вылез из отсыревшей лодки и побрел за остальными, в сумерках то и дело наступая в пятки впереди идущему ворчащему Евсею.

– Лучше бы мальчонку дома оставили. В такую даль притащили барчука. Зачем спрашивается?

Дюжина избушек, служивших для новоприбывших рыбаков временным пристанищем, располагалась неподалеку от берега. Войдя в людную душную избу, служившую здесь столовым двором и гостинной, наспех поев рыбной похлебки, наваристой с ароматными травами, и согревшись теплым пряным сбитнем, Алексей лег на лавке и тут же, под мерный разговор охмелевших мужиков, крепко уснул, .

Во сне к нему явился отец, в зипуне и босой, таким как Алешка его при жизни никогда не видел. Отец сидел в кресле-качалке, молча курил трубку, смотрел на него с укором, словно в чем-то винил. Потом поднялся и направился к двери, а когда на пороге обернулся, Алексей с удивлением обнаружил, что это не отцовское лицо, а лицо дяди Спиридона, и вместо трубки он держит компас, тот самый артельный компас Ионы. Когда Алеша открыл глаза, за окном уже светало. В комнате, где он спал, было темно и душно, огонь в печи давно прогорел и неприятно пахло гарью, несвежей одеждой и немытыми телами. Алеша хотел было встать и выйти на улицу, вдохнуть свежий воздух, но рядом, расположившись прямо на полу, спали еще три человека. Пробираться к двери было сложно и Алеша опять прилег

– А что это Иона мальчонку с собой притащил, сын что ли? Не признаю его что-то, – раздался где-то справа от Алеши голос. Говорившего Алеша в утренних сумерках различить не мог, да и голос звучал незнакомо.

– Да не, не его это. Дитятю Спиридон с собой прихватил, говорит сирота какого-то опального боярина.

– Не Григорьев? Знал его. Семья его вроде из Москвы в Архангельск перебралась. При царе Петре еще. Боярина тогда за смуту казнили, а семью к нам сослали.

– Его самого…, – человек громко закашлял, запахло табачным дымом, и Алешка подумал, что дядьки сейчас встанут и его заметят, но нет все обошлось, разговор мерно продолжался дальше.

– Григорьев давече от горячки скончался, а мальчонка привязался к Спиридону “Возьми да возьми”. Вот тот и взял его покрутчиком10 на вешну. Малый он совсем. Негодный для промысла. Мешаться будет под ногами, мальчонка этот.

– Ну ежели боярыч, то проку от него мало. Наши-то дети сызмальства работы не чураются, а у бояр все челядь дворовая делает. Детишки-то ихние как сыр в масле катаются, палец о палец не ударят, да и к морю не приучены.

– А что Спиридон с ним носится, как со своим?

– Да пожалел он мальца. Как отец его сгинул, так боярыня еле концы с концами сводит. Дворовых отпустила, а те поразбегались кто куда. А у нее детишки малые на руках. Родня-то ее их давно анафеме предала, чтоб самим в немилость к царю не угодить. Вот Алешка и хочет матери подсобить. Как по мне – достойное дело. Кормилец растет.

– Дурак Спиридон. И Иона подведет, и мальчонку погубит, но слава Богу, не моя это артель, не мне с ними на промысел выходить.

– Так-то оно так. Негоже ребенку прям с моря начинать. У нас оно как заведено? Сначала в реке на лов ходят с отцом али с братьями, али с другой малышней. А уж потом, когда с водой да снастью освоились, то на ближний промысел берут. А Спиридон боярыча на Рыбачий потащил на всю вешну. Мальчонка конечно толковый, ответственный, да старается, что есть сил, однак куда ему с ярусом-то справиться. Балласт. Груз лишний. Только дело застопорит. Наживочнику Евсею придется за двоих трудиться.

Рыбаки