Бадру схватил римлянина за руку и насильно вывел из круга. Отойдя от возбуждённой толпы паломников, он привёл Луция в чувства.

– Не знал, что Сенека Младший настолько впечатлителен, что его смогла увлечь служительница богини, – посочувствовал египтянин. – Хотя вины твоей здесь нет. Причина в том конусе на её голове. Он специально изготовляется из воска с миррой[36] в смеси с маслом корицы и благовониями. Во время танца конус тает, оказывая воздействие на зрителей ароматической магией. Ты стал жертвой милой египтянки, римлянин!

В сопровождении мужчин и отдельно от них, группами, мелькали женщины. Со слов Бадру, замужние женщины направлялись в храм, чтобы просить богиню о родовспоможении. На территории храма находился древний колодец со священной водой и статуей Бастет. Главный жрец черпал кувшинчиком воду, поливал ею голову паломнице, после чего разбивал кувшинчик об землю. Для следующей просительницы использовалась новая посуда.

* * *

За монументальными колоннами храма Луций рассмотрел огромную статую полуобнажённой женщины с головой кошки; в одной руке она держала музыкальный инструмент под названием систрум, похожий на детскую погремушку с ручкой, а в другой – зеркало. У ног лежали четверо котят.

Паломники приносили в дар глиняные и бронзовые статуэтки богини, которые покупали у вездесущих торговцев вблизи храма. Всем, женщинам и мужчинам, приходилось подниматься по ступеням храма с осторожностью, так как всюду бродили, сидели, лежали и спали кошки. Много кошек, не обращавших внимания на людей, словно они понимали своё преимущественное положение при храме.

Пока Луций разглядывал людей и кошек, появился жрец с кормом. Завидев его, животные, приветственно задрав хвосты, сбежались к кормильцу с разных сторон. Их оказалось гораздо больше, чем можно было предположить.

Луций полюбопытствовал у жреца, много ли в храме кошек, о которых он заботится.

– Сколько их есть – все угодны Бастет. Приходится подкармливать.

Римлянин понравился жрецу, и он решил поделиться с ним рассказом о своих делах:

– С давних пор при храме существует каста жрецов, ухаживающих за священными кошками. Права и обязанности по уходу за ними передаются от отца к сыну. Кошек кормят молоком с хлебом, а также рыбой, не имеющей чешуи. Этих рыб разводят в водоёмах при храме. К кошкам здесь относятся с особым почитанием. Жрецы внимательно наблюдают за их поведением в разное время года и суток, затем толкуют его. Всё воспринимаются божественными знаками… Кошки находятся под охраной богини и людей. Если кого-либо уличат в дурном обращении с ними, могут забить до смерти камнями. И законом это не воспрещено.

В завершение знакомства жрец показал место захоронения священных кошек.

– Когда умирают кошки чёрной масти, их мумифицируют и с почестями хоронят в бронзовых гробиках в специально отведённом для них некрополе, – сообщил жрец. – Рядом кладут мышей – чтобы кошки находили чем развлечься и питаться в загробном мире. В знак траура скорбящие по кошкам люди обривают себе брови. Траур длится семьдесят дней – время всей мумификации.

Последние сведения о священных кошках удивили Луция. Хайремон нашёл слова, чтобы объяснить причину столь трепетного отношения к ним египтян:

– Если бы не кошки, люди остались бы без продовольствия. После сбора урожая земледельцы сохраняют зерно в кладовых, где часть поедается мышами и другими вредителями. Люди приметили, как ловко их истребляют дикие кошки. У них стали забирать котят, содержать в домах, получая приплоды. Так появился культ Бастет-Кошки.

– Богини плодородия?

– Нет, плодовитости! Известно, что одна кошка за семь лет своей жизни приносит двадцать восемь котят. Чем не символ плодородия! А ещё кошки видят в темноте, за что их признают «добрыми духами жилища». Они всегда рассмотрят опасность в виде поселившейся в доме тёмной сущности.

* * *

После Бубастиса экспедиция направилась вверх по Нилу, на берегах которого отсутствовали крупные поселения. Вблизи реки паслись коровы и овцы, а рыбаки ставили с берега плетёные тростниковые ловушки.

Днём Луций укрывался под навесом и старался по памяти восстановить впечатления о посещении удивительного «Города кошек». Когда отрывался от письма, поглядывал на берега, заросшие густым высоким тростником, откуда порой с шумом вылетали испуганные птицы – гуси, пеликаны, ибисы, цапли… Возможно, их потревожили хищные звери?.. Путники проплывали мимо непролазных зарослей колючих акаций, рощиц финиковых пальм и садов и виноградников, что указывало на близость жилья.

Вот показалось какое-то селение. Луций заметил там хорошо ухоженные поля, защищённые дамбами. Бадру, как всегда внимательный к «любознательному римлянину», уточнил, что феллахи делают подобные укрепления всего лишь из глины и камыша. Во время разлива в них открывают «ворота»: вода пропускается, затем надёжно закупоривается ради того, чтобы сохранить определённый уровень в «озере». На поля, расположенные выше уровня реки, вода подаётся посредством шадуфов, колодезных «журавлей».

Бадру показал на длинную цепочку каналов, ведущих к полям.

– Большого труда стоит прорыть каналы. Но этого мало. Каналы нужно всегда содержать в порядке. Почва настолько глубокая, мягкая и рыхлая, что легко смывается наводнениями. Каналы наполняются илом, который, с одной стороны, даёт плодородие, а с другой – затрудняет поток воды. Приходится постоянно расчищать.

По ходу судна на отмелях нежились мирные на вид огромные крокодилы, на безопасном от них расстоянии отсиживались в воде зухосы, гиппопотамы, отличавшиеся злобным нравом.

В конце каждого дня, ближе к закату солнца, начальник экспедиции приказывал кормчему пристать к берегу. Выбирали место, остерегаясь диких зверей. Часть команды устраивалась на ночлег: устанавливали шатры и разжигали костры, чтобы всю ночь прислушиваться к пугающему рыку пришедших на водопой львов, пронзительному хохоту голодных гиен и душераздирающим воплям павианов.

Вставали с первыми лучами солнца, готовили еду – и вновь в путь. Поскольку молодой римлянин не входил в подчинение Атгалия, он имел возможность наблюдать жизнь на Ниле, набрасывал короткие заметки в дневник, на будущее. Ему представлялось невероятно интересным даже наблюдать, как на поверхность выскакивали рыбы, спасаясь от зубастых пастей юрких дельфинов[37]. Конечно, лучше бы побродить своими ногами по суше… Но… опасно! Всюду таилась смерть – от хищных зверей и змей, которыми кишели ямы и впадины, влажные от недавнего разлива. И всюду – вечное комариное царство мокрых зарослей и болот.

На одной из стоянок Луций всё-таки отважился немного пройтись. Он заметил кустарник, усыпанный цветами ярко-красного цвета. Сорвал ветку и показал Бадру.

– Ты правильно