– Вы сделаете это в первую очередь для себя. Потому что я так сказал и потому что иначе больше не получите и капли рома. Я нашел все ваши запасы и приказал больше его вам не подавать.

– Вы посланы мне сатаной или той девицей, что прокляла меня в прошлое воскресенье, – проворчал он сдаваясь и удручающе разглядывая протянутую ему мочалку.

– Зачем все это нужно?

– Я хочу занять вас работой. Нет лекарства лучшего от скуки, скверного настроения и даже морской болезни.

И Эрин Кейн, который сроду не держал в руках тряпки, пожал плечами, сдаваясь, и принялся начищать медные поручни, как ему было велено.

Вечером того же дня капитан собрал всю команду на палубе.

Пассажиры «Тике» чувствовали, что царит какое-то волнение, но не понимали, в чем его причина.

– Мистер Томсон, – обратился он к боцману, – раздайте всем по дополнительной порции рома.

На палубу вышел кок с помощником, которые несли огромное блюдо.

– Пахнет вкусно, – толкнул в бок Белчера один из матросов. – Аж слюнки текут!

– По какому поводу такая щедрость? – спросил его Джек.

– Это обычай у нас тут такой. Справляем дни рождения всех дочерей капитана. Шесть раз в год. Хоть у него их и отродясь не бывало, – расхохотался матрос.

– Что-то не пойму, как это так?

– А вот так, ему хочется, чтобы они были, вот мы и празднуем. Команде все едино, за что ее по́ют. И капитану приятно, и у людей настроение хорошее.

Матросы сидели кто где и уплетали вкуснейший ужин, запивая его ромом. Капитан «Тике», по всему видать, не только был не скуп, но и обладал достаточным умом или опытом, что в этой части света могло приравниваться к одному и тому же качеству. Джек подошел к нему и поднял кружку с ромом.

– За ваших дочерей, мистер Аккерс!

– Будет вам, мистер Белчер. Никаких дочерей у меня нет, а команде нужно иногда поднять присутствие духа. Делать это без причины – разбалую, чего доброго, а так пусть выпьют за причуду старика.

Белчеру откровенно нравился этот человек. За то, что по-отечески относился к своим людям, вверившим ему, хоть и временно, свои жизни. За то, что любил и уважал свой корабль. За то, что считал его не просто своим домом, а здесь, посреди океана, корабль был для него Англией. И Белчер молча выпил свой ром за капитана.

Он оглядел палубу. Под плавное покачивание корабля команда воздавала должное отличному ужину и рому. Они шутили и смеялись во все горло и казались самой настоящей семьей. Да так оно, наверное, и было. Взгляд Белчера остановился на Кейне. Работа действительно помогла ирландцу забыть про свою болезнь, и уставший, но живой и здоровый, он пил сейчас за здравие всех дочерей Нового Света. Белчер увидел Картера. Тот сидел немного в сторонке напротив Джека, и, несмотря на легкую улыбку, с лица его не сходило задумчивое выражение. Он, как и Белчер, словно был сторонним наблюдателем, заглянувшим в окно жилого дома и ставшим свидетелем семейного праздника. Но если Белчер это делал по привычке, приобретенной им за годы службы, которые не позволяли ему панибратства с матросами, то Картер держался в стороне в силу своего характера. Они встретились взглядами, и Нейт улыбнулся, кивнув Белчеру головой. Он не отвел глаза, против обыкновения, а смотрел открыто, прямо и доверительно. Потом его отвлек Кейн, который мягко толкнул Картера в бок и о чем-то пошутил.

Белчер задумчиво смотрел, как они доверительно смеются, и старался осмыслить свои наблюдения. В его голове не складывалось то, что ирландец, питающийся цинизмом и презрительным отношением к окружающим его людям, вещам и жизни вообще, не только держался по-другому рядом с Картером, но, казалось, даже затруднял себя тем, чтобы подбирать слова в присутствии последнего, дабы они звучали благовоспитанней. Равнодушный к чувствам и потребностям других людей, он проявлял удивительную чуткость и даже отеческую заботу в отношении молодого ученого.

Не ускользнула от Белчера и сцена, случившаяся прошлым днем, когда Картер, проведший полдня на баке и о чем-то усиленно размышляющий и исписавший не одну страницу в своей записной книжке, внезапно заметался по палубе, словно пленный зверь в клетке. Он в таком отчаянии заламывал руки, что Белчер уж хотел было поспешить ему на помощь, как вдруг словно из ниоткуда появился Кейн. Одной рукой он взял Нейта за руку, а другую положил ему на плечо и что-то тихо говорил ему, пока тот не взял себя в руки и не успокоился. Эпизод этот заставил Белчера по-новому приглядеться не только к каждому из его новых знакомых, но и к их отношениям вообще.

Несмотря на то, что Джек не мог до конца понять ни одного, ни другого, он ловил себя на мысли, что испытывал симпатию к обоим. За эти несколько дней молодые люди успели крепко сдружиться, чему, конечно же, способствовал местный климат. Но если говорить серьезно, Белчеру нравились оба. Два таких разных, но вместе с тем и таких похожих, они словно дополняли друг друга. Невозможно было представить себе одного без другого.

Кто-то затянул песню, и остальные матросы ее дружно подхватили. Это была одна из тех морских мелодий, которые поют, чтобы скоротать время в течение долгих плаваний. Она повествовала о жене моряка, его детях и родном доме, где с нетерпением ждут его возвращения. Дружный хор мужских голосов красиво тянул грустную песню, которая в этот тихий вечерний час далеко разносилась над водой.

* * *

– Парус! – раздался возглас впередсмотрящего с марсовой9 площадки.

Было утро следующего дня. На корабле недавно пробили семь склянок, что соответствовало половине восьмого утра. Джек уже давно был на ногах, поэтому взбежал на квартердек, присоединяясь к капитану. Он проследил за направлением, которое указывал наблюдатель, и увидел вдалеке одинокий парус. Однако понять на таком расстоянии, какому типу корабля он принадлежал, было невозможно.

– Что скажете, мистер Белчер? – спросил его Аккерс.

– Скажу, что, пока мы не знаем, друг это или враг, нужно принять меры предосторожности.

– Вот и я так думаю. Мы идем по ветру, что для шхуны не лучший угол. Прикажу повернуть на 30 градусов к востоку. Мы прибавим в скорости, а заодно посмотрим, как поведет себя этот корабль.

С точки зрения Белчера, это было не самое грамотное решение, ведь если незнакомец решит их преследовать, то шхуне останется очень мало места для маневра. Он попытался