Андраш направил лошадь в мощенный брусчаткой внутренний двор и остановил двуколку в глубине перед простой дверью, которая, как догадалась Фанни, служила входом для прислуги. Парадные двери для господ она видела, когда двуколка въезжала в ворота.

В северном крыле находились каретный сарай, стойла и гараж, в котором стоял серый лакированный автомобиль с серебристой крылатой женской фигурой на капоте[10]. Молодой мужчина без верхней одежды, в одной рубашке, мыл губкой лобовое стекло. Увидев Фанни, он прервался и с любопытством оглядел ее.

— Моя сын Иштван. Он шофер, — объяснил Андраш, выгружая багаж девушки. — Слуга нести чемодан в комната. Я сейчас распрягать лошадей, а ты к госпожа Фишер, домоправительница, — он указала на простую дверь. — Первый комната со сторона двора.

Фанни зашла в длинный темный коридор со множеством дверей по обеим сторонам, заканчивающийся черной лестницей. Все двери, кроме последней, были закрыты. Оттуда доносились тихие голоса. Фанни, как велел ей Андраш, постучала в первую дверь.

Женский голос отозвался по-немецки:

— Да, войдите!

Фанни сделала глубокий вдох, вызвала в памяти все свои благие намерения, выдохнула и вошла.

Кабинет домоправительницы был обставлен просто: лишь тем, что требовалось для работы. Кроме полки на стене, комода, пары стульев и письменного стола мебели тут не было. Через небольшое окно падал свет.

Госпожа Фишер оказалась женщиной средних лет с гладко зачесанными, сколотыми на затылке волосами и в закрытом черном платье. С абсолютно прямой спиной она сидела за столом. К комоду прислонился пожилой мужчина в черном костюме дворецкого и белой рубашке. Оба посмотрели на гостью с выражением, которое не сказало Фанни ничего. Неуверенно она начала:

— Бог в помощь! Я новая камеристка Фанни Шиндлер.

— Вы барышня Шиндлер? — Женщина за столом в удивлении приподняла брови. — Я говорила вам, господин Венцель-, что найм прислуги по телефону до добра не доведет, — добавила она, обращаясь к дворецкому. — Местную мы могли бы хотя бы увидеть. Но мое мнение не в счет.

Дворецкий теребил цепочку от часов, свисавшую из кармана жилетки.

— Здесь было множество девушек из Будапешта, интересовавшихся местом. Вы сами знаете, чем дело кончилось. Так что у меня не было другого выбора. Первые выезды в свет вот-вот начнутся, а Роза не может весь сезон заниматься и госпожой, и барышней.

И домоправительница, и дворецкий говорили с отчетливым австрийским акцентом, но звук родной речи Фанни не обрадовал. Она приехала в Будапешт с самыми лучшими намерениями, но прием в доме Кальман никак нельзя было назвать многообещающим.

— Могу ли я поинтересоваться, что именно во мне вас не устраивает? — Фанни злилась, что дворецкий и домоправительница даже не поздоровались и говорили о ней так, будто ее тут вовсе не было.

Госпожа Фишер встала и вышла из-за письменного стола, звеня большой связкой ключей на поясе.

— Вы еще и дерзкая, — строго отметила она. — Хочу сказать сразу: такую фифу, как вы, мы для нашей барышни и представить себе не могли. В этом доме ценятся скромность и незаметность. Вы получили шанс только потому, что времени нет.

Фанни едва сдержалась. Она, правда, обещала Йозефе приложить все усилия, но разве это повод сносить оскорбления?

— Госпожа Фишер, прошу вас! Дайте барышне Шиндлер прийти в себя, — вмешался дворецкий. — Может быть, для начала вы покажете нам ваши рекомендации?

Фанни вскинула подбородок.

— С собой у меня их нет.

Могу себе представить почему, — язвительно заметила домоправительница. Не скажу, что мне это нравится, но придется взять вас на работу. Если барышня захочет, чтобы вы остались, вы будете выполнять все указания, поступающие от меня и от господина Венцеля. Это понятно?

— Так точно, — не менее язвительно ответила Фанни.

— Очень хорошо, — продолжила домоправительница в том же тоне. — Тогда я представлю вам остальную прислугу. После этого камеристка госпожи покажет вашу комнату и представит вас барышне Изабелле. Я ожидаю, что на глаза господам вы будете попадаться исключительно в таком виде, который полагается девушке вашего положения. Платья найдете в своей комнате.

С каменным лицом Фанни последовала за госпожой Фишер в людскую в конце коридора.

«Надеюсь, барышня окажется не такой противной, как эта Фишериха», — думала девушка.

Фанни боялась, что допустила большую ошибку, решив остаться. Чего ждать в доме, где ее приняли настолько недружелюбно? Тоска по Вене и Йозефе одолела ее, и только нежелание снова разочаровать воспитательницу удержало от того, чтобы вернуться домой следующим же поездом.

В людской за длинным деревянным столом, где не только ели, но и работали, сидели почти все, кто служил в этом доме. Было послеобеденное время, и снабженные номерами соответствующих комнат колокольчики, висящие рядом с дверью в два ряда, молчали. Хозяин особняка, как обычно, инспектировал свои магазины, а хозяйка еще не вернулась с чаепития у подруги. Дома была только барышня.

Обе горничные, утром убиравшие жилые комнаты господ, чистили серебряные приборы и тихо разговаривали между собой, камердинер натирал туфли хозяина, а один из слуг правил ножи на точильном ремне. Андраш тоже сидел у стола и чистил сбрую. Только одна темноволосая девушка подвинула стул прямо к окну, где было посветлее, и штопала шелковый дамский чулок.

Когда госпожа Фишер и Фанни вошли в людскую, все внимание обратилось на них. Шикарный вид девушки приковал к себе взгляды обитателей дома.

Домоправительница по очереди представила новенькой всех присутствующих, среди которых оказались как австрийцы, так и венгры. Слуга, точивший ножи, отзывался на имя Франц, горничных звали Река и Эстер, камердинером господина служил Карл, а девушкой у окна оказалась Роза, камеристка госпожи. Затем госпожа Фишер повела Фанни в кухню, где полным ходом шла подготовка к ужину. Богемская повариха Тереза и две ее помощницы были так заняты, что даже не взглянули на вошедших.

— Сколько членов семьи обитает в этом доме? — спросила Фанни чуть позже, поднимаясь вслед за Розой по черной лестнице.

— Господин, его супруга и барышня Изабелла. Молодой господин Максим здесь больше не живет. Он офицер Девятого гусарского полка, стоящего в Пресбурге[11].

— Они добрые?

Роза пожала плечами:

— До поры до времени. Пока исполняешь все их указания. Но с вашими прежними господами наверняка было то же самое.

— О да, — вздохнула Фанни.

Роза рассмеялась, и Фанни подумала, что ей нравится эта девушка.

— Мы не хотим перейти на «ты»? — спросила она. В доме, которым заведовала строгая госпожа Фишер, подружка ей не помешала бы.

— Идет! Но одно ты должна знать. — Роза остановилась ступенькой выше Фанни и