лоцман до Борнео.
– Он тоже ничего не должен знать, – подсказал Сан-Мартин.
– Разумеется, – согласился капитан. – Запрем мавра в трюме до отплытия.
– Надо взять с собою женщин, – посоветовали матросы.
Энрике молча собрался и спустился в шлюпку.
* * *
На берегу малайца встретил шумный базар, поглотивший часть кладбища, куда запрещалось заходить туземцам. У креста блеяли привязанные козы, лежали свиньи. С помоста украли занавеси. Снова на жертвенниках дымилось мясо, появились резные идолы. Никто не приветствовал толмача, не бежали толпою ребятишки. Встречные индейцы прятали глаза, опускали головы. Гостя не сразу пропустили к царьку, заставили ждать. Энрике слонялся без дела между высокими сваями дворца, смотрел на гавань со снующими по воде лодками, и нехорошие мысли лезли ему в голову.
Где его дом? Где его родина? Что ему делать на кораблях среди людей, не признающих его права на свободу? Жить подобно псу Амадису и ждать, когда тебя съедят? Не покончить ли с рабской зависимостью? Может быть уплыть на Мактан к Силапулапе и больше никогда не видеть испанцев? Нет, прежде он отомстит им за унижения и обиды. В первую очередь – Барбосе, усомнившемуся в завещании хозяина. «Не Дуарте заманит Али, а Энрике обманет Дуарте», – решил раб в ожидании приема властителя.
В комнате с малиновым креслом сидели на циновках за кувшинами Хумабон, Бендара, Кадайо. На троне валялись банановые корки.
– Зачем тебя послали ко мне? – надменно спросил царек.
– Они собираются неожиданно уплыть, – сообщил малаец, чувствуя, как за спиной рушится чужая европейская жизнь, в которую его насильно втолкнул Магеллан.
– Разве ты не уйдешь с ними?
– Нет.
– Почему?
– Там я останусь рабом.
– Хочешь стать свободным?
– Да.
– Похвально, – заметил лениво Хумабон. – Ступай прочь, живи моим подданным!
– Спасибо, государь, но я пришел не за этим.
– Что еще? – капризно нахмурился раджа.
– На кораблях имеются огромные богатства… – начал осторожно толмач.
– Знаю, – махнул рукою Хумабон.
– Силапулапу получил девять доспехов! – с завистью промолвил Кадайо, показывая количество на пальцах.
– Вы возьмете в десять раз больше, – посулил ему Энрике.
– Смеешься над нами? – повысил голос Бендара.
– Вам достанется все, что есть на кораблях, – заявил малаец.
– Как? – удивился Хумабон.
– Я научу вас.
– Это опасно, – разочаровал царька правитель. – Раджа Фернандо обещал вернуться с огромной армией.
– Испания находится очень далеко, лишь три корабля знают дорогу на острова.
– Лучше уничтожить три большие лодки, чем сражаться с десятком, – поддержал предложение Кадайо. – Они стреляли в моих воинов, когда те хотели им помочь!
Памятная монета с портретом Магеллана, посвященная 500-летию первого кругосветного плавания.
Оборотная сторона изображает битву на Мактане.
Португалия, 2021 г.
– Я велел тебе не ввязываться в сражение, – упрекнул брата Хумабон. – Из-за тебя Силапулапу нарушит с нами мир.
– Уничтожив испанцев, вы спасете его, – подсказал Энрике.
– Ты не боишься их Бога?
– Наши сильнее Христоса, – ответил за толмача Бендара.
– Ты хочешь сразиться с железными воинами? – Хумабон обернулся к правителю.
– Наши боги сильнее, – уверенно повторил тот, – но мы проиграем битву. Я видел, как смело сражались белые люди, как десять человек удерживали сотню.
– В открытом бою вы не справитесь с ними. Днем у пушек дежурят канониры, по ночам вахтенные следят за водой, – доложил малаец. – Новые командиры не верят вам, готовы в любую минуту оказать сопротивление. Надо действовать хитростью.
– У тебя есть план? – заинтересовался царек.
– Есть, а что я получу взамен?
– Об этом мы договоримся, – пообещал довольный властитель.
* * *
Вечером Энрике вернулся на «Тринидад» с приятными новостями. Через два дня мастера Хумабона закончат украшать камнями золотые уборы для короля Испании. В честь окончания работы и передачи драгоценностей преемникам Магеллана властитель устроит пир, пригласит на него всех моряков. Царек обещал снабдить корабли продовольствием для плавания к островам Пряностей.
Два дня испанцы чинили паруса, настраивали такелаж, запасались свежей водой. Множество баланг стали подплывать к каравеллам, выгодно для путешественников продавать продукты. К ним быстро привыкли.
Энрике частенько курсировал между берегом и флагманом, привозил сообщения о готовящемся торжестве. На площади около дворца соорудили на европейский манер длинные столы со скамейками, украсили возвышение пальмовыми ветвями.
Первого мая, утром властитель прислал наследника сообщить о том, что все готово, командиров приглашают вместе с офицерами и матросами на пир к дворцу правителя. Барбоса с радостью принял Фернандо-Магалибе, но Серран запретил вахтенным покидать корабли, попытался отговорить Дуарте от поездки.
– Драгоценности можно передать на корабле, – говорил он Барбосе на флагмане. – Зачем подвергаться неразумному риску?
– Вечно ты все усложняешь, – возразил Дуарте, надевая праздничный наряд. – Чего ты боишься?
– Я не боюсь, – обиделся Серран.
– У тебя есть подозрения?
– Нет.
– Видел дурной сон?
– Нет.
– Сан-Мартин составил плохой гороскоп?
– Нет.
– Что тогда?
– Неприятное предчувствие.
– Понимаю. После смерти Фернандо у всех на душе лежит камень. Я не о том.
– Помоги затянуть шнуровку!
– Вспомни, с каким трудом удалось подчинить туземцев!
– Они приняли веру, клялись на Библии.
– Ты повторяешь заблуждения Фернандо.
– Если я откажусь от приглашения, «обезьяны» поймут, что мы боимся их, – резонно заметил Дуарте.
– Сейчас это уже не имеет значения.
– Имеет. Титул аделантаде наследует мой племянник Родриго. Вероятно, до его совершеннолетия мне придется исполнять обязанности опекуна. Я буду королевским наместником этих островов, – гордо заявил Барбоса. – Я не могу показать себя слабым и трусливым!
– Ты отказываешься надеть доспехи?
– С нами пойдут две дюжины офицеров.
– Прикажи людям взять кирасы! – посоветовал Серран.
– Если ты боишься, жди на корабле. Я пойду один, – сказал Дуарте, заканчивая туалет и брызгая на платье мускусную воду.
Упрек, брошенный Дуарте без насмешки и злого умысла, оскорбил Серрана.
– Я поплыву с тобой, – решил он.
Двадцать четыре человека, лучшие офицеры флота, в трех лодках отправились на берег. Среди них: Гонсало де Эспиноса, Леон де Эсплета, Хуан де Моралес, второй альгвасил Диего де Перальта, священник Педро де Вальдеррама, помогавший отцу Антонию в исцелении Симиута, звездочет Андрее де Сан-Мартин, штурманы Антон Соломон, Жуан Карвальо. Безоружные гости вышли на пристань, где их с цветами встретили индейцы. Они украсили моряков гирляндами, повели на площадь.
По дороге процессию догнал Симиут, вцепился в рясу капеллана, утащил Вальдерраму к себе. Карвальо с Эспиносой заметили это. Заподозрив неладное, они незаметно вернулись к лодкам. Шлюпки с офицерами уплыли на флагман.