Шериф даже не вынул револьвер, лишь холодно и пристально смотрел бладам в глаза, а когда Хили бывал в гневе, взгляд его заставлял злоумышленников дрожать.

– Идем! – бросил шериф Черепахе.

И индеец как оглушенный машинально встал и последовал за ним. Толбот и второй индеец вышли следом.

В ту ночь все мы почти не спали. Поздно вечером пришел молодой пикуни и сообщил, что блады собираются освободить своих друзей. Одни предлагают напасть на торговый пункт, другие говорят, что лучше подстеречь шерифа с помощником на дороге.

– Пойди и объяви бладам: я очень надеюсь, что они попытаются напасть, – сказал Хили. – У нас есть крупнокалиберные винчестеры, шестизарядные револьверы и вдоволь патронов. Мы здорово позабавимся. А первые две пули получат Черепаха и Всадник.

Арестованных благополучно доставили в Хелину. На суде Всадник выступил свидетелем обвинения, сообщив, что Черепаха убил Уолмсли выстрелом в спину, когда тот готовил ужин. Убийцу приговорили к пожизненному заключению; он умер через два года в Детройтской тюрьме. После этого случая не было ни одного убийства белых индейцами из народа черноногих.

Зима стояла суровая. Индейцы добывали не так много бизонов, как могли бы, будь стада ближе к лагерю. Все же они выдубили немало шкур, и у них скопилось много сырых заготовок. Однажды вечером из форта Бентон прибыл отряд солдат под командой лейтенанта Круза. Больно было видеть, как женщины и дети побежали прятаться в кустах, широко раскрыв от страха глаза. Они не забыли устроенное Бейкером побоище. Мужчины ничего не говорили, но схватили оружие и стали у своих палаток, готовые, если понадобится, сражаться, но вскоре увидели, что отряд остановился и готовится разбить лагерь. Значит, решили индейцы, войны не будет, и позвали домой своих жен и малышей. Но солдаты прибыли с поручением почти столь же страшным, как сражение. Им велели конвоировать пикуни назад в их резервацию, где уже не было ни бизонов, ни вообще какой бы то ни было дичи, а если будут сопротивляться, заставить их силой. Индейцы собрали совет.

– Почему, – спрашивал Белый Теленок с посеревшим от сдерживаемого гнева лицом, – почему нас гонят? По какому праву? Мы на собственной земле. Она всегда принадлежала нам. Кто смеет говорить, что мы должны покинуть ее?

Лейтенант Круз объяснил, что он только орудие, неохотно выполняющее распоряжение начальства, которое, в свою очередь, получило приказ самого Великого Отца перевести пикуни на территорию агентства. На них-де поступила жалоба. Скотоводы заявили, что пикуни убивают скот, и потребовали отправить индейцев в резервацию. Великий Отец удовлетворил просьбу скотоводов. Лейтенант казался мягким, добрым человеком; ему не нравилось поручение, с которым его прислали.

– Слушай! – сказал ему Белый Теленок. – Много лет тому назад люди Великого Отца приехали на пароходе в устье реки Джудит и там заключили договор с нашим племенем. Договор был изложен на бумаге, которую подписали приезжие и наши вожди. Я был тогда еще молод, но сообразителен и хорошо помню написанное в этой бумаге белого человека. Там говорилось, что вся страна к северу от реки Масселшелл и вдоль Миссури до самого устья реки Милк, вплоть до границы с Канадой, и на восток от Скалистых гор до линии, идущей на север от устья реки Милк, – вся эта страна, значилось в бумаге, принадлежит нам. С того времени белые не покупали и не просили у нас ни куска этой земли. Как же они могут теперь утверждать, что мы не имеем права здесь охотиться? Нас обвиняют в убийстве скота. Мы этого не делаем. Зачем нам убивать скот, когда у нас есть жирные бизоны, олени, вапити и другая дичь? Мы не хотим возвращаться на территорию агентства. У того, кто там заправляет, нет ничего для нас. В том районе нет дичи. Уйдя туда, мы умрем с голоду. Страшная вещь – страдать оттого, что нечего есть. Пожалей наших маленьких детей, женщин и стариков. Отправляйся назад в свой форт и оставь нас в покое.

Вставали и произносили речи другие пикуни, и просьбы индейцев позволить им остаться в области, где есть дичь, звучали поистине трогательно. Они заставили увлажниться глаза многих белых. Я хорошо заметил, как дрожал голос лейтенанта, когда он ответил, что не в его власти выполнить их пожелания. Он просил пикуни не отягощать его задачу отказом отправиться в резервацию. Затем Круз встал и покинул совет, попросив поскорее известить его о принятом решении.

Обсуждение не заняло много времени.

– Конечно, – говорил Белый Теленок, – мы могли бы убить этих солдат, но другие, в гораздо большем числе, заменят их. Они перебьют наших женщин и детей, даже новорожденных младенцев, как уже делали солдаты белых на реке Марайас. Нет, мы не можем сражаться с ними. Отправимся назад на территорию агентства и попытаемся как‐нибудь добыть себе пищу.

Дня через два индейцы разобрали палатки; мы уложили выделанные бизоньи шкуры и всякие вещи в фургоны и покинули лагерь. Все двинулись на север под конвоем солдат. Дело происходило в марте, и лошади индейцев за зиму так исхудали и ослабели, что могли проходить в день только двенадцать – пятнадцать миль; сотни лошадей издохли в пути. Несмотря на тяжело нагруженные фургоны, мы с Ягодой двигались быстрее индейцев и прибыли в форт Бентон раньше их. Всего мы закупили за зиму восемьсот бизоньих шкур, три тысячи шкур оленей, вапити и антилоп и без счета бобровых и волчьих.

От Бентона индейцы медленно добрались к форту Конрад, где мы с Ягодой остались. Пикуни же побрели дальше на территорию агентства, где женщины начали дубить сырые шкуры. Продажей выделанных шкур индейцы некоторое время спасались от настоящего голода.

Вот правдивое объяснение несправедливого и жестокого обращения с пикуни: как уже говорилось, владельцам единственной скотоводческой фермы на Биг-Спринг-Крик принадлежал также и торговый пункт на территории агентства; они хотели, чтобы индейцы вернулись туда, зная, что приобретут у них несколько сот бизоньих шкур. Поэтому фермеры выдвинули лживое обвинение пикуни в убийстве принадлежащего ферме скота, и так как владельцы имели сильное влияние в Вашингтоне, то жалобу приняли и поверили ей. Шкуры бизонов владельцы фермы действительно получили и уговорили невинного новичка, видевшего, что торговля идет хорошо, купить лавку на территории агентства. Новичок приобрел кота в мешке, так как к середине лета у пикуни не осталось для продажи ни одной выделанной шкуры и вообще ничего такого, что можно