– А мне жжет, – сказал Русаков, и, выхватив у друга фотографию, положил обратно в альбом.– Придет время, и ты об этом очень пожалеешь.

Русаков с другом больше спорить не стал. Пока Демидов завтракал, Александр собрал для жены вещи, и их сложил их в сумку.

– Я готов….

– Я тоже, – ответил Виталий. – Каков будет план?

– План простой: сейчас едем в больницу к Наталье, и оставляем там вещи. Я в Шереметьево на самолет, ну, а ты, останешься дома за хозяина. Можешь подготовиться к оперативным мероприятиям, принять ванную и даже выпить шампанского.

– Шампанского я в Грозном напился. Сейчас больше водку. Пусть будет по- твоему: ответил «Ташкент», по привычке закидывая в рот жвачку.

Всю дорогу до больницы ехали молча. Напряжение достигло своего апогея, и ни кто не хотел заводить пустых разговоров, переживая произошедшее каждый по-своему. Пропажа Мартина, странное состояние жены Русакова, а тут еще эта фотография Натали, которая все же тронула сердце Демидова. Все это, порождало в головах друзей сплошной поток мыслей, которые, словно пчелы роились в тайных уголках мозга, складывая в соты памяти варианты решений проблем.

– А ты увидишь Эрику, или…. ?

– Да, жена уже с ней договорилась, – ответил Русаков.– Обещала приехать.

– А ты сможешь мне сфотать дочку? Хочу глянуть на более свежее фото, – сказал Демидов.

– Что – зацепило, – улыбнувшись, спросил Русаков.

– Пока еще нет, но я думаю, может когда-нибудь зацепит – так на всякий случай….

Демидов в эту минуту нагло врал. С той секунды, как Русаков показал ему фотографию дочки, в душе Виталия разгорелся странный – еле заметный уголек. Сначала, он совсем не ощутимо касался его сердца, словно это была точка сфокусированного увеличительным стеклом солнца, но постепенно, это жжение начинало приобретать все новые и новые границы, которые заполняли обледенелую душу «Ташкента». Виталий сопротивлялся этому. Старался выкинуть её образ из головы, но генетика уже запустила процесс верификации единокровного существа. С каждым мгновением эти мысли приобретали все новые и новые формы, доводя внутреннее состояние, до какого-то непонятного, и ранее неизведанного ему чувства. Образы Эрики и Натали, стояли у него перед лазами, и тупо блокировали теперь всякую мыслительную деятельность.

– На хрена ты мне её показал, – спросил «Ташкент». – Теперь я стал уязвим.

– Ничего –это пройдет, – ответил Русаков.

– Ты пока летать будешь, я для нашего дела подберу домашние заготовки, – сказал Виталий.– У меня с первой Чечни на базе спрятано. Ведь пригодится же….

– Может, и пригодятся, – ответил Русаков. – Мы ведь еще не знаем, во что нам это выльется….

– Я знаю, – уверенно ответил «Ташкент». – С врагом Саша, поступают по закону военного времени. Его просто убивают, не давая шанса убить тебя первым.

– А без «мочилова» никак нельзя, – спросил Русаков, делая акцент на мирный исход событий.

– А «Молчи» – тебя пощадит, – переспросил Виталий, посмотрев на Русакова вопросительным взглядом.

– Я думаю, что нет….

За разговором незаметно подъехали к клинике. Русаков расплатился и уже через несколько минут поднялись в неврологическое отделение, куда была госпитализирована Наталья. Диагноз был не утешительный, и это стало для Сашки полной неожиданностью.

– Как Керстин, – спросил Виталий.

– Не Керстин, а Наташа, – ответил озабочено Александр. Пора бы запомнить.

– Прости брат, еще не успел привыкнуть. Я ведь, всю жизнь её знал как Керстин. А у вас тут такие заморочки произошли, пока я отдыхал на Кавказе, ну прямо все – как по Шекспиру….

– У Наташки нервное истощение осложненное какой-то инцефалопатией. Доктор сказал, дней десять ей придется полежать.

– Прекрасно, – ответил Виталий. –Ты же знаешь этих баб: они своим визгом загубят на корню любое дело…. Будет под ногами только крутиться. А так – мы свободны в выборе оружия и методов войны….

Русаков задумался, и как бы ушел в прострацию, отгородившись от «Ташкента» какой-то незримой стеной. Слова Демидова были правильные, и с этим не стоило даже спорить. Не хотелось об этом думать, но временное недомогание жены – сейчас было, как нельзя кстати.

– Поехали домой, – сказал Русаков.– Пока Наташка здесь, мы решим все проблемы.

Демидов хлопнул друга по плечу и сказал:

– Ты Санек, мне начинаешь, нравишься – черт побери. Пора бы встряхнуться, и брать, быка за рога. А пока ты будешь кататься по Германиям, я успею подготовиться к боевым действиям. У меня еще не перевелись друзья в ЦСН.

– Ты про подполковника Семенова?

– Про него родимого, – ответил Виталий.

– Хороший мужик. Я помню его лекции по диверсионно-подрывным мероприятиям, – ответил Русаков.

– Ну, так Саша, это же твой конек, – ответил «Ташкент».

До регистрации на самолет в Берлин, было еще несколько часов. Было время не только собраться, но и плотно пообедать, чтобы не отвлекаться на всякие мелочи.

Дежурная банка военной тушенки, лук, макароны «спагетти» и за какие-то полчаса обед был готов, и источал божественный аромат, который был таким родным и сытным. Бутылка водки из «стратегического резерва» Русакова, дополнила «холостяцкий» натюрморт, вызывая своим видом обильное слюноотделение.

– Ну что – по сто грамм, – сказал Русаков, открывая запотевший пузырь.

– Лишней не будет, – ответил «Ташкент», – для профилактики борьбы с паразитами и прочими чужеродными нам инфекциями.

Русаков налил две рюмки водки и сказал:

– Выпить хочу за то, чтобы у нас с тобой все получилось….

– Согласен, – ответил Виталий.– За её родимую -за госпожу Фортуну, сказал Виталий и махом проглотил содержимое рюмки. Он, воткнул вилку в сковороду со спагетти, и, накрутив их по- русски, закусил.-Ох, и люблю же я это дело, – сказал он, смакуя русаковское варево. –Вот, что мне нравится в тебе Санчело – готовишь ты, потрясно….

– Ну, так это брат, мужской опыт сурового казарменного бытия, – сказал он прожевывая. –Помнишь, были времена?

– Времена были, – ответил Демидов.– Чего сидим – кого ждем? Давай брат наполняй ёмкости!

Русаков вновь разлил водку по рюмкам, и хотел было что-то сказать, но Виталий его перебил.

– У тебя фотик есть?

– Ну, есть, – ответил Русаков.

– Так вытащи чтобы не забыть. Сделаешь пару фоток. На Эрику и дочку глянуть хочу….

– Базар тебе нужен, – ответил Русаков и, чокнувшись с Демидовым, проглотил алкоголь.

После второй рюмки, легкое опьянение добралось до головного мозга, и Русаков почувствовал, как тепло и какая-то млявость разошлось по всему телу.

– Быстро время идет, – сказал «Ташкент». – Совсем недавно вроде бы школу закончили, а десять лет, как корова слизала.

– Да, уже одиннадцатый год пошел, – глубоко вздыхая, ответил Русаков.

– «Молчи», за это время уже целую десятку отсидел, – сказал Демидов, – и ничего – не жужжит. Еще что-то дергаться старается….

– Дергается до поры до времени. Мне, кажется, ему