Александр Шляпин
Тайна скорбящего ангела
ТАЙНА СКОРБЯЩЕГО АНГЕЛА
Глава первая
ГРОЗНЫЙ
За секунду, до того, как «Муха» попала в стену, кто–то из парней проорал: – «граната».
Взрыв оглушил и накрыл группу «одеялом» взрывной контузии. Граната по счастливой случайности влетела, чуть выше уровня пола. Её кумулятивная струя, пробив стену, перемолола кирпич в густую пыль, наполнив помещение серо–бардовой взвесью. На какое-то время, стало невозможно дышать. Откашлявшись, бойцы вновь прильнули к окнам, продолжая кинжальным огнем валить, обкуренных «дудаевских Бармалеев». Едкий, кислый дым от сгоревшего пороха, закрученный вихрем сквозняка, нещадно выжигал глаза. Горький дым тротила, першил в глотке, от чего слюна превратилась в вязкую субстанцию, напоминающую цементный раствор.
В таком пекле, которое устроили чеченские радикалы на улицах Грозного, невозможно было высунуть голову. На вид милые девчонки «снайперши», некогда из «дружеских» прибалтийских стран и Украины, были вооружены спортивными винтовками с первоклассной оптикой от «Цейса», делали профессионально кровавую работу. Без жалости и человеческого сострадания, они словно в тире, стреляли в русских парней. Били в пах так, чтобы было невыносимо больно. Жертва лишенная гениталий, умирала в адских мучениях от боли и большой кровопотери. А эти разноязыкие твари, сидя по подвалам и чердакам с наслаждением смаковали, мученическую смерть русских солдат.
– «Химик» – ты жив? – проорал сквозь пыль «Ташкент».
– Жив, – ответил Русаков. Он «вынырнул» из непроницаемой взвеси дыма и пыли:
– Не дождутся!
Лейтенант Александр Русаков, позывной «Химик». Получил эту кличку еще в школе. Оно отражало его юношеское увлечение. В делах диверсионно-подрывных, он знал всё, что накопило человечество за последние сто лет.
Из куска пластита или тротила из горсти гаек, болтов да примитивного взрывателя, он мог на коленях слепить такую мину-ловушку, которую противнику не дано было идентифицировать как «адскую машину».
После взрыва Сашку на какое–то мгновение «накрыло». Все звуки, которые до него доходили по слуховому каналу, были приглушенными и невнятными, словно они исходили из–под воды огромного бассейна. Крик Ташкента он все же услышал.
Русаков поднялся с пола и нажав на спуск опустошил «Калаш» одной очередью. Звук затвора – звонкий щелчок. Всё – пусто.
Вытерев рукавом пот с лица, «Химик» красочно выругался матом. Он отстегнул «магазин», и, скрывшись за стеной, присел на корточки.
– Я пустой, – проорал он. – Алес! Вышел….
«Химика» услышали те, кто бы рядом. Бойцы, попеременно вскидывая автоматы, тарахтели, исправно делая работу. Опустившись на колени, он, вжав голову в плечи, прыгнул, стараясь как можно быстрее покинуть линию огня.
Осмотрел цинки, пустые картонные коробки – патронов не было.
Черт попутал, схватить старый, потертый до металлического блеска АКМ, который пришлось, мотать в камуфляж, чтобы не «сверкать» перед духами боевым «никелем». Надежда пополниться боеприпасами таяла с каждой минутой.
– «Ташкент», Виталик – я пустой….
– Не скули, – крикнул Демидов. – Команды на панику не было. На вот – держи….
Достав магазин, Виталий бросил его другу – это был его размер 7,62 АКМ, неизвестно откуда взявшийся группе.
– Жвачкой вернешь, – это мой НЗ, – пошутил тот.
– Понял брат, – буркнул «Химик» под нос. Он хотел перехватить летящий в его сторону «магазин», но тут случилось невероятное чудо. Какая-то шальная или дурацкая пуля, прилетевшая с улицы, попала точно в «магазин». Пара патронов сдетонировали, от чего тот превратился в хлам. Удар был такой силы, что искореженные патроны рассыпались по всему классу.
– Бля…. Бля…. – заорал Русаков. – Вот же какая сука!
– Не верещи! Давай на первый! В «предбаннике» два «бармалея» двухсотых….
– Ты что Виталик, идиот, там же пехота все простреливает….
– А ты не ссы – я зачем – прикрою, – спокойно ответил Демидов.
Отдельная группа специальных операций ФСБ, с вечера «окопалась» на втором этаже седьмой школы. Появление в этом районе офицерского спецназа было совершенно случайным, и не вписывалось в планы штабных стратегов.
Группа спецназа находившихся в рейде еще до ввода основных войск, случайно оказалась на линии огня между пехотой и боевиками генерала Дудаева. Визуально оценив временный перевес «бармалеев» и горящие БТРы, отряд был вынужден ввязаться в драку. Часть первого этажа и двор – в тылу школы, были заняты бойцами из майкопской бригады. Их бросили на Грозный, тридцать первого декабря. Как раз в канун нового года. Это им выпал тяжелый рок в первой волне штурмовать рассадник международного террора.
«Бармалеи» – боевики генерала Дудаева, как называли их русские, были более мобильны, маневрены. Они знали родной город, как свои пять пальцев и заранее готовились к встрече, регулярных войск, оборудовав для себя скрытые защищенные позиции. Под наркотой и не испытывая никакого страха, с фанатичной верой в правое дело, они старались «крошить» федералов.
Молодые и неопытные пехотинцы, которые не знали ни города, ни расположение огневых точек, в какой-то момент оказалась под перекрестным огнем дудаевцев, превратившись на улицах Грозного в «слепых котят».
Тогда ни кто еще не знал, что за сутки до ввода федеральных войск, в город по тайным «партизанским тропам» проникла группа офицерского спецназа ФСБ. Группа «Альфа» загодя должна была произвести разведку и подготовить молниеносный штурм дудаевского логова, но все пошло не по планам штаба. Разместившись в седьмой школе между улицами Первомайская и Маяковского, по которым входила из Майкопа бригада, им выпал жребий до подхода основных сил, стать тем щитом, который прикрыл срочников, не давая ваххабитам устроить настоящую «кровавую баню».
На улице под окном, грохнул очередной РПГ. Стальной люк от прорвавшегося БМП, был сорван силой взрыва боекомплекта. Разворотив оконную раму, кусок брони, влетел в актовый зал школы.
Находясь под прикрытием стены «Химик» выглянул «одним глазом» на улицу, и увидел, как под школой запылала очередная боевая машина. Мертвые тела бойцов, охваченные огнем, горели рядом с «броней».
– «Ташкент», там духи «коробочку» подожгли…. Двухсотых шесть, –крикнул Русаков.
– Засек…. Механик горит…. Двухсотый, –ответил Демидов, сглотнув накативший в глотке ком. – Вот же суки!
В тот момент, пламя подхваченное сквозняком, который влетал в открытое боевое отделение, разбрасывая искры горящего металла, с ревом вырывался из люка машины. Это было похоже на огромную паяльную лампу. Механику не повезло. Он, стараясь выскочить из адского пекла – застрял в «чреве» и мгновенно расстался с жизнью. За какие–то секунды, тело превратилось в черную угольную головешку, и теперь он торчал из люка, наводя на мысли о скоротечности жизни. Картина первых часов боя вырисовывалась жуткая, отражающая всю трагичность событий, и полное бессилие военного руководства.
– «Ташкент», – проорал «Химик». –«Ташкент» – твою мать! Прикрой меня – иду на первый!
– Не суетись! У меня
