— Почему? — спросил я.

Изящное движение плечами вверх-вниз.

Мне хотелось встряхнуть Векеля, но он всегда был таким невыносимым, и его забавляло, если я реагировал на его молчание. Вместо этого я подошел к Кару и предложил потренироваться. Усердный ученик, готовый принимать советы, он делал успехи. Он, как всегда, согласился, и вскоре, взмыленный и изрядно потрудившийся, чтобы не получить травму — даже с кожаным чехлом топор бьет сильно, — я забыл о Лало и Векеле.

Я и потом не думал об этом, когда Имр приказал Карли Коналссону направить «Бримдир» к берегу. Лало, зоркий как всегда, заприметил стадо пасущихся овец.

С луком наготове он бросил взгляд на Имра.

— Они близко. Пастуха не вижу.

Губы Имра скривились, что было самым близким к улыбке, на что он был способен.

— Вперед, мандинка.

Лало рассмеялся.

— Одну или двух?

— Я умираю с голоду, — сказал Вали Силач. — Двух.

— Двух! — крикнули Тормод и Хрольф.

— Двух так двух, — сказал Имр.

— Я тоже пойду, — сказал я. Вали Силач тоже приготовился, и Тормод. Четверо из нас легко унесут двух мертвых овец.

— Я хочу пойти. — В руках у Кара был лук; чей он был, я понятия не имел.

— Умеешь стрелять? — спросил я.

— Я неплохо стреляю.

Я взглянул на Имра, который сказал:

— Пусть парень идет, если хочет. Только быстро.

Ему не нужно было добавлять, что на берегу мы уязвимы, как и «Бримдир» на якоре.

Карли Коналссон подвел нас к каменистому, покрытому водорослями пляжу. Якорь с плеском упал в воду, и, видя, как мелко, я последовал за ним, оставив копье и щит. По грудь в легкой зыби, стараясь не попасть под нос корабля, я протянул руку и принял свое оружие. Держа его над головой, я побрел к берегу. Следующими были Вали и Тормод, а за ними Лало и Кар. Вскоре мы все были на берегу, мокрые и уже замерзающие на свежем ветру.

Лало наложил стрелу на тетиву.

— Готов? — спросил он Кара.

Кар нетерпеливо кивнул, и они, низко пригнувшись, двинулись вперед.

Вали, Тормод и я остались на месте. Овцы — создания глупые, но не настолько, чтобы не разбежаться при виде чужаков. Лало и Кар должны были оставаться вне поля зрения, пока не подберутся на расстояние выстрела. Если бы это оказалось невозможным из-за отсутствия укрытий, они, или, скорее, один Лало, попытались бы подойти в пределах досягаемости.

Так и было задумано, так все и произошло.

Вскоре раздался громкий свист Лало. Мы нашли его в зарослях жесткой травы — он потрошил жирную овцу. Неподалеку Кар делал то же самое с другой. Остатки стада уже были далеко, убегая так быстро, как только могли нести их короткие ноги. Вали и Тормод похвалили Лало, который едва поднял голову. Я уже предвкушал свежее мясо, которое мы будем есть этой ночью на стоянке вдали отсюда. Здравый смысл диктовал избегать мести со стороны хозяев убитых овец.

Словно сам Локи услышал меня и усмехнулся.

Яростный крик.

Я вскинул голову.

Юноша в грубой тунике и штанах бежал прямо на Кара. В руке у него было копье. «Пастух», — подумал я и, приложив ладонь ко рту, крикнул:

— Кар! Хватай тушу и тащи сюда. Живо!

Он взглянул на меня, затем проследил за направлением моей руки. Но вместо того, чтобы подчиниться, он отложил нож и наложил стрелу на тетиву.

Молодой пастух не сбавил шага ни на миг. Он дождался, пока Кар выпустит стрелу, и тут же рухнул ничком. Стрела просвистела над его распростертым телом. В мгновение ока он снова был на ногах и бежал. Вторая стрела Кара тоже прошла мимо, и у меня внутри все сжалось.

— Кар, дурак! Назад! — взревел я.

Третья попытка Кара почти сразила пастуха. Почти. А затем юноша оказался достаточно близко, чтобы метнуть копье, не сбавляя скорости. Это был невероятный бросок — копье угодило Кару точно в середину груди. Смерть, должно быть, наступила мгновенно. Он рухнул, как мешок с зерном, лук выпал из ослабевших пальцев.

Я не думал. Я ринулся вперед. Там было шагов сто, и я преодолел их со скоростью, дарованной валькириями. Пастух, взглянув на меня, бросился наутек. Я рванул еще быстрее, дыхание пилой резало грудь, мимо бедного Кара и его овцы, сокращая расстояние, пока легкие не загорелись, а мышцы ног не закричали от боли. Я резко остановился, отвёл правую руку, сосредоточился и метнул. Это был хороший бросок, копье описало правильную дугу, быстро снижаясь, и, казалось, вот-вот вонзится пастуху в спину.

Оно вошло в вереск в двух шагах справа от него. Тот вильнул и продолжил бежать.

Горькое проклятие сорвалось с моих губ.

И тут я понял, что Лало рядом, его лук натянут, наконечник стрелы задран под острым углом вверх. Один глаз он зажмурил, губы его шептали молитву.

Я присоединился к нему со своей.

Стрела взмыла в небо.

Время растянулось, пока она поднималась, превращаясь в крошечную черную щепку на фоне облаков. Пастух бежал, ни разу не оглянувшись. Моя грудь вздымалась и опадала, пока я восстанавливал дыхание. Пот жег глаза. Лало что-то бормотал на своем языке. Я услышал тяжелые шаги Вали и Тормода.

Стрела падала. Падала, словно кара богов, возмездие, заключенное в тонком куске дерева и железа.

Она поразила пастуха между лопаток — самый меткий выстрел, который я когда-либо видел. Он рухнул лицом в землю и затих.

— Яйца Одина, — благоговейно произнес Вали Силач.

— Отличная работа, — сказал я.

— Это не вернет Кара. — Лицо Лало было горьким.

— Нет, не вернет, — тяжело ответил я, вспоминая упоминание Векеля о кровопролитии и надеясь, что на этом все и закончится. — И нам лучше вернуться на «Бримдир», пока не нагрянули друзья этого пастуха.

Мы вернулись на драккар, неся туши двух овец и тело Кара. На берегу нас встретили тревожные и гневные крики. Имр спрыгнул на мелководье, требуя объяснений. Услышав рассказ, он выругался и назвал Кара тупым подтиральщиком задниц.

— Надо было тебя слушать, да?

— Да, — сказал я, гадая, не был ли бы убит кто-то другой, если бы Кар не пошел с нами. Лало. Тормод. Вали — или я. «Может быть», — решил я, — «но также возможно, что предсказание Векеля не имело никакого отношения к нашей вылазке