Юнь Шэнли, все еще крепко сжимая рукоять клинка, перевел дыхание. Его глаза встретились с глазами Яо Линя, и тот кивнул, показывая, что все под контролем.

Чжи Хань, не теряя ни секунды, подскочил к поверженному врагу и резким движением сорвал с него маску, обнажив лицо преступника. Яо Линь элегантно раскрыл свой веер, который ему передал Сяо Ши еще на берегу реки, подошел и взглянул на человека в черном сверху вниз.

– Где-то я его уже видел… – пробормотал он, прищурившись.

Чжи Хань, широко раскрыв глаза от удивления, воскликнул:

– Глава, да это ж один из Ордена Полуночников, Чэнь Цзюнь! Важная шишка среди этих гадов… Он часто продавал разные яды на черном рынке. Нам как-то передали его портрет в обмен на огромное вознаграждение… Поймать его – невероятная удача!

Яо Линь понял, кто был тем человеком, который напал на Юнь Шэнли, когда они убегали из публичного дома. Похоже, Чэнь Цзюнь с Ган Чи уже тогда хотели избавиться от главы Ведомства. Так этот человек еще и был из Ордена Полуночников…

Юнь Шэнли вытер пот со лба и тоже взглянул на распластавшегося на полу юношу:

– Неужели и правда он?

Внезапно Чжи Ханя озарило. Он вспомнил недавнее расследование отравления Бао Муяна «Кровавой бабочкой», когда чиновники Ведомства наказаний тоже искали таинственного человека в черном:

– Глава, а вдруг это именно он вручил жене Бао Муяна яд? Все улики же указывали на Орден Полуночников, а этот Чэнь Цзюнь как раз оттуда…

Юнь Шэнли замер на мгновение. Его взгляд остекленел, когда он попытался обдумать три смерти, три дела, которые, как выяснилось, оказались связаны между собой – словно подарок судьбы! Смерть Бао Муяна, подпольная арена и публичный дом… И все ниточки привели его к этому человеку, что сейчас лежал на полу…

«Три дела… Три чертовых дела!» – пронеслось в мыслях Юнь Шэнли. Дав яд жене Бао Муяна, Чэнь Цзюнь запустил целую цепочку кровавых, жестоких событий. Попытка главы Ведомства узнать больше о смерти Мин Фаня разозлила госпожу Иньхань, что дало Фу Чан причину действовать против него и всего Ведомства, а тут и Чэнь Цзюнь вдруг приложил свою руку к ложной смерти Ган Чи. Яд «Кровавая бабочка», Чэнь Цзюнь, несколько смертей ни в чем не повинных, и все это – только из-за Ордена Полуночников. Только что настигшее его осознание одновременно пугало и возбуждало. Он чувствовал себя охотником, который наконец загнал добычу в угол. Но вместе с этим боялся думать о реальных масштабах проблемы. Его пальцы едва заметно дрогнули, когда он провел рукой по лицу, вытирая пот.

Теперь работы у него будет много…

Эмоции сжигали его изнутри: горечь от упущенного времени, предвкушение новых допросов, радость от того, что все закончилось, и азарт, который гнал его как можно скорее приняться за расследование дела.

Юнь Шэнли взглянул на Чжи Ханя и Сунь Юаня, готовых к дальнейшим указаниям, и твердо произнес, пряча свои метания за гордым обликом главы Ведомства:

– Уведите его и заприте в камере. Допросим, как очнется.

Чжи Хань кивнул и подал знак стражникам, которые подняли безжизненное тело Чэнь Цзюня и потащили его прочь.

* * *

А потом начался ад. Охочие до хорошего жалованья за расследованные дела чиновники вспомнили, что работа – это не просто заполнение документов, а реальная помощь в поимке преступников. Поэтому сейчас они путались и не знали, за что хвататься в первую очередь, чтобы не разгневать главу.

Яо Линь отошел в сторону и встал под тенью большого дерева подальше от суетящихся работников. Он с интересом наблюдал за тем, как из публичного дома, который теперь напоминал растревоженный улей, выходят люди Ведомства наказаний, чтобы их заменили другие работники, а Юнь Шэнли, словно неутомимый император, направо и налево раздает приказы. Глава занялся делом и наконец-то оставил Яо Линя в покое. Тот мог бы радоваться, но настроение было слишком паршивым.

Сяо Ши, который полночи простоял возле публичного дома в ожидании своего господина, подошел ближе. Он вынул из складок своего одеяния небольшую медную грелку для рук, наполненную горячими угольками.

– Господин, возьмите, – с уважением произнес Сяо Ши, протягивая вещь.

Грелка была аккуратной овальной формы. Ее поверхность украшали узоры в виде цветущих ветвей сливы. Сяо Ши осторожно вложил ее в руки Яо Линя, стараясь согреть его озябшие пальцы.

– Господин, неужели этот Чэнь Цзюнь поступил так глупо ради любви? Орден же ни его самого, ни эту девчонку не оставит в живых.

Яо Линь взглянул на восходящее на горизонте солнце и не мог не задуматься о прошлом:

– Из-за любви люди иногда совершают очень глупые поступки, которым никогда не найдут объяснений. Не знаю, что им двигало, но, похоже, он и правда любит Ган Чи. Вернулся ради нее и попал прямо в ловушку. Действительно глупость.

– А вы бы смогли сделать что-то подобное ради любви? – Сяо Ши понял, что перешел черту, и ударил себя по губам. – Простите, я сказал глупость!

Яо Линь улыбнулся и хлопнул его по плечу:

– Ничего страшного. Знаешь… Я не могу серьезно говорить о том, чего никогда не испытывал сам. Но если я когда-нибудь полюблю человека, то, вероятно, отдам ему всего себя и буду надеяться на то, что он поступит так же.

Яо Линь вдруг вспомнил, что кое-что забыл сделать, поэтому вернул грелку Сяо Ши и предупредил:

– Я пойду схожу кое к кому. Жди меня здесь.

Сяо Ши кивнул и проводил господина взглядом.

Яо Линь не мог игнорировать свою совесть. Он решил, что должен встретиться с девушками из борделя, чтобы еще раз принести извинения за события последних дней. Пусть многие относились к нему холодно и с нескрываемой злобой, он понимал, почему они так поступили. По-другому в этом грязном мире им не выжить. Хотя их совсем скоро должны были допросить, сейчас, пока чиновники занимались более срочными делами, у Яо Линя оставалось немного времени, чтобы поговорить с «цветами» «Дома Пионов».

Он прошел в главный зал, где за опустевшими столиками сидели поникшие и расстроенные девушки. Особенно выделялась сестрица Ци: лицо белое как снег, а взгляд был совсем пустым. Видимо, она тяжело переживала арест Ган Чи и то, что их действия только помогли Ведомству раскрыть ее тайны.

– Сестрица