Когда бочки были заполнены водой, дело шло уже к вечеру. Кадий вознамерился продолжать путь, но неожиданно резко испортилась погода. Только что совершенно чистое небо заволокли чёрные тучи, пошёл дождь, налетел шквалистый ветер. Начался сильный шторм. Выйти в море не представлялось возможным. Даже в гавани ощущалась буря, волны раскачивали галеру. Подходить близко к берегу было довольно опасно – прибой мог посадить судно на камни. Поскольку жена Юсуфа плохо переносила качку, кадий принял решение вместе с ней перебраться в лодке на берег. Капитан, его помощник и часть команды тоже покинули галеру, оставив её на якоре пережидать шторм.

На судне, кроме рабов, остались надзиратели (комит и его помощники аргузины), несколько вахтенных матросов и янычары, несущие службу охраны. Близилась ночь, бухту окутывала кромешная тьма. Трюм, где томились гребцы, освещал лишь тусклый масляный фонарь, подвешенный к потолку. Но и в этом неярком свете Петруша заметил расшатавшуюся от качки железную скобу, скрепляющую шпангоут с продольным брусом. Петруше удалось вытащить эту скобу и с её помощью разъединить звено цепи, которой были скованы его ноги. Освободившись от оков, он передал скобу Степану. Когда и тот снял с себя кандалы, они оба выбрались на палубу.

Галера раскачивалась на волнах, сквозь тучи не пробивался свет луны и звёзд, поливал дождь, завывал ветер. Палуба была пуста – янычары укрылись от непогоды в кормовом отсеке, а надзиратели сгрудились под тентом на полубаке. Степан с Петрушей заметили ещё одну крадущуюся фигуру, чёрную, словно тень. Этой тенью оказался Вильям. Видимо, в его голове тоже созрел некий план освобождения. Друзья остановились, приняв сначала тёмный силуэт за охранника, но, когда Вильям приблизился, они узнали его и сквозь шум волн и ветра едва расслышали, как англичанин произнёс:

– Сейчас или никогда!

Втроём они пробрались на камбуз. Там горела свеча, кок и два его помощника спокойно дремали, привалившись к столу. Степан схватил полено и ударил кока по затылку. Тот не успел даже вскрикнуть. Петруша и Вильям взяли со стола кухонные ножи и вонзили их в спины спящих помощников кока. Вооружившись ножами, все трое прокрались к носу корабля, где укрывались от непогоды надсмотрщики. В темноте комит принял их за янычар. Что произошло дальше, он так и не узнал, поскольку острый нож мясника вонзился в его сердце. Аргузины схватились за шамширы, но в это время Вильям и Степан перерезали верёвки, удерживающие тент, и тяжёлая, мокрая насквозь ткань накрыла их. Добить ненавистных надзирателей уже не составляло труда.

Покончив с надсмотрщиками, трое бунтарей завладели их оружием и инструментами, с помощью которых они освободили от оков остальных пленников. Почуяв неладное, на палубу выбрались янычары, завязалась схватка. Рабы были ослаблены тяжёлой работой и скудным питанием, однако силы им придавало желание получить свободу. Немало каторжников погибло в этом сражении, но численный перевес был на их стороне. Все янычары в итоге оказались за бортом.

На берегу вспыхнули факелы. Бунтарям стало ясно: надо срочно уходить. Каждый готов был погибнуть в морской пучине, но погибнуть свободным. Однако никого не покидала надежда, что есть шанс выжить. К восставшим примкнули и вахтовые матросы, что оставались на галере. Ведь они тоже находились практически в рабском положении, да и выбора у них не было – либо разделить участь повстанцев, либо оказаться за бортом вслед за янычарами и надзирателями.

Петруша велел матросам срочно взяться за кабестан и поднять якорь, а всем гребцам занять свои места на вёслах. Каторжане расселись по банкам, уже без цепей, и опустили вёсла на воду. Никогда ещё они не работали так энергично и слаженно. Сам Петруша стал к штурвалу и направил галеру в открытое море. Из гавани за беглецами выслали погоню, но галера с мятежниками уже штурмовала громадные волны и боролась с ветром, который старался прибить её к берегу. Погоня отстала, похоже, капитан преследователей не рискнул покинуть бухту.

Корпус галеры изламывался на валах, кое-где в обшивке образовались трещины и появилась течь. Волны перекатывались через палубу и заливали трюмы, грести становилось всё труднее. К рассвету троица, возглавившая бунт, – Петруша, Степан и Вильям – посовещавшись, приняли решение выброситься на берег, поскольку галера могла вот-вот затонуть.

Заметив небольшое укрытие за мысом, где не угадывалось подводных камней, Петруша направил туда корабль. У самого мыса отдал команду грести правому борту, а левому табанить, и с разворотом завёл галеру в укрытие. Судно село на мель в полукабельтове от берега. Здесь волны бушевали не так сильно, и сам корпус галеры работал искусственным волнорезом. На галере имелись две спасательные шлюпки, они тут же были спущены на воду. Однако, прежде чем покинуть корабль, из кают капитана, хозяина галеры Юсуфа и его жены были захвачены имевшиеся там ценные вещи, деньги и украшения. Освобождённые рабы, кому не хватило места в шлюпках, прыгали за борт и вплавь добирались до суши.

К полудню шторм прекратился, выглянуло солнце, стало тепло. Все освобождённые помолились каждый своему богу, вознося благодарность за спасение. Однако не каждый, боровшийся за свободу, выжил в этой смертельной схватке. Кто-то погиб в сражении с янычарами, иные оказались смыты волной при бегстве в штормящем море, кому-то не удалось добраться до берега, покидая галеру. Поэтому отряд спасённых насчитывал немногим более ста человек.

Команда гребцов состояла в основном из южных славян, греков и итальянцев. Были также испанцы и англичане. Существовала проблема языка для общения, но каждый без слов внутренне осознавал, что на данном этапе держаться надо вместе. Все были босы и практически голы, а утихший шторм создал благоприятные условия для погони. Наверняка галеру будут искать, поэтому нужно было как можно быстрее удалиться от места крушения. С одной стороны, следовало отойти дальше от моря – на берегу их могли заметить преследователи, – но, с другой стороны, беглецы находились на враждебной территории Алжира, а потому заходить вглубь материка тоже было небезопасно.

При бегстве с галеры некоторым удалось прихватить с собой оружие – шамшир, ятаган или кинжал. Захваченные же ценности и золотые монеты было решено сложить в общий котёл.

* * *

Приняв решение переждать шторм на берегу, кадий Юсуф со своей супругой Хатидже в сопровождении капитана и офицеров, а также их личные слуги и невольницы отправились к местному бейлербею, наместнику султана. Бейлербей велел своим слугам приготовить для гостей апартаменты и накормить их пловом. Откушав плова, гости и хозяин вели