маскирующимися под христиан, их действия угрожали не только христианской душе, но и испанскому политическому организму. Испанские монархи опасались морисков как пятой колонны османов, и инквизиция судила сотни из них, пытаясь доказать, что в душе они остались мусульманами. В рамках попытки уничтожить любое представление об уникальной идентичности морисков, а также утверждать, что их духовные практики по-прежнему «запятнаны» исламом, замбра была запрещена на том основании, что она была еретической. Таким образом, использование этого слова для описания ацтекских танцев связывало коренных американцев с морисками как с элементами мировой мусульманской угрозы.
Эта воображаемая связь между мусульманами и ацтеками выражалась и другими способами. Летом 1573 года, например, местный мексиканский купец по имени Педро Хименес сообщил, что заметил у тихоокеанского побережья «корабли, которые, по слухам, принадлежали туркам или маврам». Несколько недель спустя другой коренной мексиканец сообщил, что видел на площади города Пурификасьон «семерых вассалов Великого Турка, которые были моряками, а также шпионами турецких князей (шехзаде)». Эти сообщения вызвали чрезвычайную тревогу у испанской администрации, особенно потому, что этих мусульманских «шпионов» видели у западного побережья Мексики, в районе, который, как мы теперь знаем, находится в Тихом океане. Собирались ли османы вторгнуться в Новую Испанию с другого ее конца? Испанцы поплыли на запад, спасаясь от османов и ислама в Средиземноморье. Если бы османы теперь собирались высадиться на западном побережье Америки, очевидно, все было бы потеряно. Испанские чиновники немедленно приступили к расследованию. «Гарсия [агент короны] отметил[175], что о кораблях сообщали только коренные народы, проживающие в прибрежных городах, которых испанские власти считали менее надежными свидетелями, чем испанцев»[176]. Он с тревогой добавил, что эти «менее надежные» коренные народы готовятся вступить в союз с «турками или маврами» против испанцев.
Были ли индейцы и османы теперь в сговоре против Испании в Мексике? Неужели исторический враг Испании обошел их с фланга и проследовал по всему побережью Тихого океана? Как ислам добрался в такую даль? Были ли испанцы, возможно, все-таки близки к Азии, но к Азии, которую уже завоевали османы? В их параноидальном воображении враждебность и угрозы Старого Света достигли Нового Света и фактически окружили его. Таким образом, испанской Реконкисте пришлось продолжить свое шествие по Америке.
* * *
«Завоевание индейцев началось[177], – писал один из первых испанских историков Америки XVI века, – после завершения завоевания мавров, чтобы испанцы всегда могли сражаться с неверными». От Старого Света до Нового, от Османской империи до таино, от мусульман до индейцев, от Реконкисты до Конкисты (общее название для колонизации Испанией земель в Новом Свете) Испания считала себя вовлеченной в вечный крестовый поход против нехристиан. В испанском апокалиптическом мышлении ислам каким-то образом проник во все сферы человеческой деятельности. Авантюры европейцев в Америке «начались как своего рода прокси-война»[178], по выражению одного ученого, «против исламских призраков, которые все еще преследовали их воображение» после Гранады. Таким образом, хотя название Эль-Гран-Каир не прижилось в качестве географического названия в Мексике, Матаморос остался.
Известно, что Сантьяго Матаморос, святой Иаков – убийца мавров[179], сошел с небес на белом коне в 822 году, чтобы спасти армии короля Арагона от гораздо более крупных и могущественных сил мусульманских захватчиков. Св. Иакова часто упоминали в последующих битвах между испанскими католиками и мусульманами, а на картинах, посвященных этим битвам, он изображался на своем белом коне, размахивающий мечом. Таким образом, он стал покровителем войн Испании с исламом, покровителем убийства мавров. Когда католическая война против ислама перекинулась через океан, Сантьяго, естественно, присоединился к ней.
Сантьяго Матаморос, святой покровитель убийц мавров. Classic Image/Alamy Stock Photo
В 1535 году, во время испанского вторжения в нынешний город Куско в Перу, Сантьяго появился, когда испанский гарнизон был окружен андскими индейцами, пытавшимися вытеснить испанцев со своей территории. С помощью своего святого покровителя солдаты превратили то, что наверняка было бы их кровавым концом, в резню индейцев. Затем Сантьяго стал покровителем Куско, и большие картины с его изображением повесили в городском соборе. Однако при дальнейшем переосмыслении его имя было заменено на более подходящее – Матаиндиос (убийца индейцев). Таким образом, Сантьяго Матаморос был привезен из Европы в Перу для борьбы с новыми врагами Испании. Интересно, что во время восстания XIX века против испанского колониального господства недавно обращенные в христианство индейцы в Перу также воспринимали Сантьяго как своего покровителя, ссылаясь на его помощь, называя его Матаэспаньос[180] – «убийца испанцев». Подобные риторические инверсии служат красноречивым свидетельством длительного влияния антимусульманского крестового похода в Америке.
Глава 9
Христианский джихад
Захватывающие плавания через океан и кораблекрушения, виды огромных городов Нового Света и мечты о великих трансконтинентальных союзах вскоре уступили место более приземленному, но гораздо более важному аспекту имперской экспансии раннего Нового времени. Будь то в Азии или на Карибах, в Трабзоне или Эспаньоле, все успешные имперские завоевания требовали административной интеграции вновь приобретенных территорий. Это было актуально как для испанцев, так и для османов. Таким образом, Селим в Восточной Анатолии, как и Колумб с Кортесом в Карибском бассейне участвовали в общем предприятии примерно в 1500 году, пытаясь более прочно подчинить новые территории своей империи, интегрируя завоеванное население и получая доход.
Империей считалась прежде всего земля, которой она владела. Поэтому Колумб посвятил себя управлению землей для испанской короны – заявляя права на нее, регистрируя, исследуя и обрабатывая ее для того, чтобы получить от нее прибыль. Он писал Изабелле и Фердинанду: «Принца Кастилии не найти…[181] Кто когда-либо получал больше земель за пределами Испании, а Ваши Высочества владеют этими обширными землями, которые представляют собой Другой мир, в котором христианство получит блаженство, и вера наша только усилится». Для того чтобы «обширные земли» стали полезными, испанцы адаптировали в Америке свою систему землевладения, которую они впервые разработали на территориях, отвоеванных у мусульманских империй на юге Испании, известную как «энкомьенда» (encomienda). Как и в османской системе, солдатам и другим поселенцам предоставлялись участки для обработки. Фактически они не владели землей, но имели право получать прибыль от ее использования. Поскольку у испанцев не было рабочей силы для надлежащего выращивания этих энкомьенд, они использовали коренных жителей Америки в качестве рабочей силы, что считалось их «налоговым платежом» испанской короне[182], и действовали по закону, гарантирующему приверженность христианству этих порабощенных народов. В некоторых богатых золотом районах, как, например, на Кубе, Колумб
