воды в дни мифического основания Трои – неизвестно. Илион был основан, во всяком случае, за несколько десятилетий до гибели Геллы. Напомним, что Фрикс по прибытии в Колхиду, невзирая на уникальные способности и божественное происхождение летающего барана, зарезал его, а шкуру, получившую название «золотое руно», повесил на дубе в священной роще. Позднее за этим руном отправились в поход аргонавты – отцы будущих героев Троянской вой ны; известно, что с ними плыли и сыновья Фрикса{13}. Значит, Гелла и Фрикс были на два поколения старше героев великой войны и относились примерно к поколению Лаомедонта, сына Ила. В те дни, когда Ил появился на берегах пролива со своей коровой, Гелла, вероятно, еще не только не утонула, но и не родилась[7], и пролив пребывал безымянным. Мы же будем называть его Геллеспонтом применительно к любой эпохе, кроме современности. Причем под словом Геллеспонт будем иметь в виду только сам пролив, а не прилегающие к нему части морей.
Сегодня этот пролив называется Дарданеллы – по городу Дардания (Дардан), возникшему на его берегах во времена греческой колонизации, вскоре после Троянской войны[8]. Город же получил свое имя в честь царя Дардана, который приходился Илу прадедом, и значит, современное название пролива имеет прямое отношение к истории Трои, причем восходит к мифологическим событиям еще более древним, чем рассказ об Иле и его корове.
После того как слово Геллеспонт закрепилось преимущественно за проливом, Мраморное море, лишившееся этого названия, стало именоваться Пропонтидой – «предморьем», предверием «Понта». И словом Пропонтида – для всех эпох, кроме современности,– намерены пользоваться авторы настоящей книги. Понтом же греки называли Черное море. Впрочем, в древности, по крайней мере во времена Гомера и Гесиода, «Понтом» называлось «море вообще»[9], а Черное море сначала звалось Аксинский Понт (негостеприимное море). Позднее, освоившись на его берегах и поняв, что местные варвары весьма охочи до греческих товаров, особенно до вина, греки пересмотрели свое отношение к морю. Вывозить сюда свои товары жители Средиземноморья начали еще в бронзовом веке, до 1200 года, свидетельством тому – более 150 каменных якорей, характерных для Эгеиды и Ближнего востока той эпохи, найденных на побережье нынешней Болгарии{14}. Ну а с началом греческой колонизации, каковое приходится на VIII век до н.э., эллины основали на черноморских берегах множество торговых факторий, а позднее и полноценных городов. Теперь они стали называть эти воды Эвксинский Понт (гостеприимное море){15}. И лишь еще позже море стало просто Понтом. Соблюдая эту историческую традицию, мы будем называть Черное море Аксинским Понтом, Эвксинским Понтом и Понтом – в соответствии с описываемой эпохой.
Город был построен неподалеку от устья Геллеспонта (мы говорим «устье», потому что в проливе существует довольно сильное течение в сторону Эгейского моря), на холме, который сегодня зовется Гиссарлык. Нынешние размеры холма – примерно 200 х 150 метров. Первоначальная его высота над уровнем моря была 26 метров. За много тысячелетий здесь нарос довольно значительный культурный слой (около 15–20 метров); с другой стороны, процессы эрозии почвы и деятельность археологов уменьшали высоту холма. Сегодня самая высокая его точка возвышается над Геллеспонтом на 38,3 метра{16}. Это оконечность невысокой холмистой гряды, протянувшейся с востока на запад.
Сейчас Гиссарлык стоит довольно далеко от пролива – примерно в пяти километрах к югу – но было время, когда воды Геллеспонта подходили к самому подножию холма, вдаваясь в берег глубоким заливом, в который впадали три небольшие речки.
Все, что связано с водой, очень изменчиво, и привязать упомянутые у древних мифографов реки и бухты к современной географической карте оказалось непросто, а в определенном смысле и невозможно. Реки, протекающие по Троянской равнине, неоднократно меняли свой путь. Старые и новые русла пересекались, воды разных рек смешивались, люди прокладывали каналы… Кроме того, устья рек сдвигались к северу, занимая территорию пересыхающего залива. Вся эта система менялась настолько быстро, что на карте местности, опубликованной Шлиманом[10], она абсолютно не похожа на ту, которую мы, всего лишь полутора веками позже, видим на спутниковых снимках.
Реки были для греков не просто водными бассейнами, но и божествами. Они рожали детей и активно вмешивались в жизнь своих потомков. Например, Ил приходился пра-пра-… правнуком реке по имени Скамандр. Местные реки принимали участие в битвах Троянской вой ны (будучи патриотами, они, естественно, сражались на стороне троянцев). Но при этом они вполне непротиворечивым образом оставались географическими объектами, и Гомер в «Илиаде», привязывая действие к местной топографии, очень много говорит о реках. Ход военных действий невозможно понять, не имея перед глазами подробной карты местности, на которой отмечены реки и береговые линии морей. Поэтому тысячи людей со времен Античности и по сей день ломали и ломают себе головы над вопросом, как же протекали по Троянской равнине реки во времена великой вой ны. Вопрос о том, как они протекали в дни основания Илиона, волнует умы, конечно, меньше, но и он многим интересен.
Авторы настоящей книги не избежали общей участи и ломали головы над обоими этими вопросами. Впрочем, мы оказались в выигрышном положении по сравнению с большинством своих предшественников – в конце XX века на Троянской равнине были проведены масштабные палеогеографические исследования. Правда, работа эта продолжается, и специалисты до сих пор не пришли к единому выводу, их карты отличаются друг от друга. А реки, описанные Гомером, не полностью совпадают с теми реками, которые изображены на картах палеогеографов[11]. И все же мы попытались собрать все это воедино и обрисовать некую усредненную и более или менее непротиворечивую картину тех вод, которые окружали древний Илион в дни его основания и вблизи которых разыгралась самая знаменитая вой на древнего мира{17}.
В древности к востоку и югу от мыса Сигей, у самого устья Геллеспонта, глубоко в материк врезался огромный залив. Забегая вперед, скажем, что его давно уже нет и имя его не сохранилось. Античные географы, через много веков после Гомера, называли его Ахейской гаванью{18}, но они ошибались – исследователи XX века доказали, что гавань ахейцев здесь распологаться не могла. Сегодня в этом месте Дарданеллы лишь слегка вдаются в берег неглубокой дугой. Вспоминают о заливе только археологи и палеогеографы, которые иногда называют его Троянский залив, а иногда, по имени главной впадавшей в нее реки, – залив Скамандра. Его отделял от Эгейского моря невысокий гористый кряж, протянувшийся с юга на север. Собственно, весь этот кряж
