– Улизнули! – рубанул рукой воздух квартирмейстер. – Я же видел, как они улеглись на песок… Выходит, усмотрели нашу с Морганом работу. Много рома они не пили… И как я не доглядел?!

– Эти парни могут поднять якорь и пуститься в плавание даже в таком малом составе! – покачал головой Сильвер. – Скажи им, что ты не собирался убивать их, что положенные им сокровища никуда не денутся. Надо посеять в их душах сомнения, пока не поздно.

– Эй, Мердок! Терри! – крикнул Клинч. – Никто не хотел причинять вам зла, доля сокровищ будет ждать и вас, и караульного!

Ответа не последовало. Было слышно, как беглецы взбираются с помощью Макбрайда на борт шхуны.

– Кто они? – спросил одноногий капитан у Клинча. – Чем занимались на корабле?

– Терри и Макбрайд простые матросы, а Мердок – помощник канонира.

– Растолкайте спящих! – засуетился Сильвер. – Быстро!.. Мердок может бабахнуть по нам из пушки!

Клинчу, Моргану и Джонсону с горем пополам удалось поднять на ноги оставшихся в живых пиратов, порядком хлебнувших зелья. Те покачивались, как тонкие сосны на сильном ветру, водили глазами по сторонам и ничего не понимали.

– Исчезаем! – бросил новоизбранный капитан и, ловко пользуясь костылем, устремился в сторону подлеска. Попугай на его плече при каждом шаге вздрагивал и расправлял крылья. Я предположил, что мы остановимся в глубине леса, на какой-нибудь полянке, но Сильвер повел нас вверх по склону холма и шел до тех пор, пока не оказался у входа в пещеру. Отсюда хорошо просматривалась Пьяная бухта с покачивающейся на легкой волне «Ласточкой».

– Паруса не поднимают, – удовлетворенно проговорил одноногий пират, отдуваясь. – Гадают, поди, что делать дальше… Том, Дик, перед тем как уложить ребят в пещере, выявите, кто из них умеет хорошо держаться на воде… Пусть спят, а перед рассветом мы поднимем пловцов на ноги. Судно должно быть в наших руках!

– На эту чертову троицу полагаться нельзя! – согласился Клинч. – Что они надумают, неизвестно… Эх, моя вина, не доглядел!

– Ступай и ты в пещеру, Берни, поспи… Что теперь переживать?.. Да, плавать-то умеешь?

– Обижаешь, капитан!

– Тебе и руководить захватом шхуны!.. Иди, а мы тут с Хокинсом посидим немного, поболтаем.

Когда все скрылись в темном проходе пещеры, Сильвер сел на валун, набил трубку табаком и, раскурив ее, стал размеренно пускать облачка дыма. Я с облегчением опустился на ближайший пень.

– Помнишь тот день, когда «Испаньола» бросила якорь у Вера-Круса? – спросил пиратский главарь после короткого молчания.

– Конечно, словно это было вчера.

– Бежать с корабля мне помог Бен Ганн…

– Вы не открыли Америки!.. Знаете, что он нам сказал? «Пока Сильвер остается на борту, мы все будем в великой опасности».

– Старина Ганн, при виде меня он всегда становился сам не свой, душа уходила в пятки… Так вот, пока вы были в городке, я прихватил с собой мешочек с четырьмя сотнями гиней, сел с помощью Бена в лодку и достиг берега. С недельку болтался в Вера-Крусе, а потом перебрался на Ямайку. Списался с женушкой, и когда она присоединилась ко мне с моими сбережениями, приобрел на ее имя порядочную плантацию на северо-западе острова. Да, Джим, денежки у меня имелись, на счету в английском банке… Губернатором Ямайки и тогда был Эдвард Трелони, похоже, дальний родственник сквайра. Жить в той стороне можно было без опаски – он заключил мирный договор с вождем местных цветных маронов, капитаном Каджо.

Мы прикупили себе черных рабов, принялись выращивать сахарный тростник и выгодно сбывать его на рынках. Признаться, на первых порах мы ни в чем не знали нужды, жили, как говорится, в свое удовольствие. Об оставшихся кладах серебра и оружия я, конечно, вспоминал, нет-нет, да и посматривал на хранившуюся у меня карту, но ничего не предпринимал. И вдруг моя жизнь дала сильный крен… Я нанял себе надсмотрщика, молодого парня по фамилии Лонгвуд. С первых же дней он установил на плантации жесточайший порядок. Бог свидетель, я не против дисциплины, но увидев однажды, как он ни за что, ни про что избивает негра, вырвал из его рук кнут, обломал о колено и предупредил, что в следующий раз за подобное зверство сверну ему шею. Хм-м, разве таких проймешь? Через две недели Лонгвуд насмерть запорол на поле молоденького чернокожего юнца. Я вызвал изверга к себе и без лишних слов так хватил ему по уху, – ручища-то у меня, как видишь, кувалда, – что он лишился чувств. А когда пришел в себя, я дал ему крепкого пинка и прогнал с плантации прочь. Через несколько дней этот черт на пару со своим дружком Ленни Крейгом, близким знакомым одного крупного плантатора, решили проучить меня. Напали они исподтишка, на лесной дороге. Я смог увернуться от их ножей и, выхватив пистолет, пулей вышиб Лонгвуду мозги. Крейг, во время успевший смыться, в суде все представил так, словно я напал на них, а не они устроили мне ловушку. Ему поверили, начались разговоры о моем пиратском прошлом, припомнили службу под началом Флинта. Кончилось тем, что мне вменили непредумышленное убийство и запрятали за решетку.

Ленни Крейг, этот хитрющий скунс, вскоре положил глаз на нашу плантацию. Он грубо припер Лауру, и та, не найдя у соседей поддержки, уступила владение по дешевке. Она уехала из той части острова и сняла домик в Кингстоне. И снова удар! К ней наведались грабители и забрали все пожитки с деньгами. Год назад Лауры не стало, скончалась «от упадка сил и плохого настроения», как написал в своем приговоре местный костоправ. Покинув тюрьму, я сходил на кингстонское кладбище и, постояв над ее могилой, отправился на поиски двух грабителей. Нашел их с помощью своих знакомых, больше они никого не потревожат. А затем поехал на северо-запад, в сторону моей бывшей плантации. Она была под охраной трех мощных собак и двух чернокожих сторожей. Несмотря на это, мне все же удалось ночью проникнуть в дом. Крейга в нем не оказалось, видно, гостил у одного из своих приятелей. Я вынул из тайника карту, пробрался к изгороди и без приключений вернулся в Кингстон. Денег у меня было в обрез, пришлось искать работу. Нашел ее довольно скоро: устроился коком на шхуну «Орион», которая курсировала с разными грузами по Карибскому морю. В один из дней плавания я рассказал капитану об Острове Сокровищ. Человеком он оказался на редкость впечатлительным. Мысль о возможности заполучить клады затуманила ему голову, и он повернул корабль в нужном мне направлении. Что случилось с «Орионом» в конце, ты уже знаешь.

Ступив на